использование материалов разрешено только со ссылкой на ресурс cossackdom.com

Л. Маленко

Последний кошевой атаман Задунайской Сечи

В разгар военной кампании Российской империи с  Турцией в 1828 году на Кубань прибыл человек, внешне мало отличавшийся от жителей черноморских станиц. Одет был просто, одежда была традиционной для казаков-переселенцев с малороссийских губерний. Из себя этот человек был «среднего роста, очень крепенький, широкогрудый, плотный; лицо его округлое, округлая, как будто бы обточенная, голова, усы вниз, по-запорожски, для своих лет на удивление моложавый» (1). Ничем не приметная внешность и простота в убранстве делали его малоприметным в толпе разного рода просителей и чиновников низших рангов, стремящихся попасть на прием к руководству Кавказского края. Но как только о прибытии этого человека было доложено командиру Отдельного Кавказского корпуса Паскевичу-Ериванскому, он распорядился оказать всяческое содействие новоприбывшему на Кавказ для  выполнения высочайшего распоряжения отыскать удобную, не заселенную местность для поселения «неверных запорожцев в приделах государства Российского». И был это Осип Михайлович Гладкий — последний кошевой атаман Задунайской Сечи и первым атаман Отдельного Запорожского (а впоследствии Азовского казацкого) войска.

В первой половине ХІХ столетия Осип Гладкий был хорошо известной личностью в России. Его любили и уважали часть казачества и царедворцы (18). Вместе с тем осуждали поступки О. Гладкого бывшие задунайские казаки, ряд ученых и политиков (16). Минуло больше чем столетие, а отношение к  последнему кошевому атаману Задунайской Сечи как к человеку и деятелю остается и сегодня неоднозначным. Полярность точек зрения в народных преданиях, мемуарной литературе, исторических исследованиях помогает воссоздать полный, многогранный образ последнего кошевого атамана Задунайской Сечи, с деятельностью которого связана дальнейшая судьба Запорожского казачества.

Осип Михайлович Гладкий родился в селе Мельники Градыжского уезда Киевского наместничества в семье сельского старосты. Год его рождения точно неизвестен. Вероятно, что он родился в 1789 году, так как за военным формуляром, заведенным в 1828 году, О. Гладкому было 39 лет. Семья, в которой рос мальчуган, была довольно зажиточной. Отец будущего кошевого атамана, Михаил Григорьевич, имел трех сынов (14), но ни одного не отдал в солдаты, а отправил вместо них наемников. Стабильное благосостояние семьи Гладких позволяло дать детям хорошее образование. Однако в мемуарной литературе встречаются сведения, сообщающее, что О. Гладкий был неграмотным и умел писать только свою фамилию (12). Дневник атамана, хранящийся в фондах Днепропетровского музея-заповедника имени Д. Эварницкого, частично опровергает это утверждение. Вместе с тем современники Гладкого подчеркивают, что особого рвения к учебе он не испытывал. В отчетах  офицеров русской армии также отмечается, что О. Гладкий — малограмотная особа (15).

О детстве и юности О. Гладкого свидетельства отсутствуют. После смерти отца он получил в наследство довольно большой участок земли, а со временем (в 1813 году) женился на казачке села Краснохижинцы Золотоношского уезда Полтавской губернии Феодосии Андреевне Мазур (22). Одно за другим у супругов Гладких родилось четверо детей — два сына и две дочери. Содержать семью и платить налоги становилось все тяжелей. Работа на собственной земле не приносила весомой прибыли. Вдобавок, по словам современников, Осип не проявлял склонности к занятию земледелием. Кропотливая работа на собственном поле не привлекала «широкой казацкой натуры» Гладкого (18). Очень скоро он начинает продавать участок за участком родительскую землю. Чтобы как-то сводить концы с концами, О. Гладкий старается найти дополнительный заработок. Некоторое время он бондарил в Краснохижинцях, потом работал по свободному найму — копал погреба. Однако это не улучшило материального положения семьи. Долги росли. И когда от родительского наследства остались только приусадебный участок, десятина земли и пара волов, О. Гладкий решает идти на заработки. Он оставляет семью на содержании своего брата Максима, подарив за это ему пара волов, и в 1820 году отправляется на поиски работы.

О. Гладкий брался за любое дело, обещающее хорошую прибыль. Сначала он нанялся к богатому казаку и сумел заручиться доверием хозяина. Тот поручил Гладкому волов, телеги и отправил с чумацкой валкой в Крым по соль. Доверие казака своему работнику не было оправдано. Осип не вернулся туда, где работал. Причина прозаичная. Гладкий загулял и продал, обменял на выпивку и шинкарок все, что ему доверил работодатель (18). Из-за таких обстоятельств он вынужден был подальше бежать от предыдущего  места работы. Так О. Гладкий оказался в Новороссии, где нанялся плотничать. Хорошо не зная всех тонкостей плотнического дела, он за определенное жалованье взялся строить водяную мельницу. Гладкий почти закончил работу, но его несовершенная мельница была смыта первым весенним паводком и разбита до основания (18). О. Гладкий снова исчезает и спустя некоторое время появляется в Одессе, где занимается бондарством. С Одессы семья Гладкого получила первую и последнюю в течении 9-ти лет денежную помощь в размере 40 рублей от своего кормильца.

Очевидно, Осип не так хорошо умел бондарить, так как вскоре вынужден был оставить и это ремесло. Нанялся он рабочим к богатому предпринимателю. Разнообразие работы, за которую брался Гладкий, демонстрирует определенные черты характера этого человека. Отсутствие склонности к какому-то одному виду деятельности и явная неопытность в тех областях, где  работал, свидетельствуют о чрезмерной самоуверенности, ленивой натуре и склонности к быстрой наживе.

В Одессе О. Гладкий решил жениться на служанке своего работодателя. А священник, к которому он обратился за услугами, как и полагалось в таким случаях, сделал запрос на родину «жениха». Вскоре стало известно, что О. Гладкий уже состоит в браке и имеет четырех детей. Официально полученное известие с Полтавщины — родины Гладкого, заставляет его спешно оставить Одессу. Вскоре он объявляется в Керчи, а со временем убегает на Задунайскую Сечь (18).

Напрасно семья ждала вестей от хозяина. Он в очередной раз (теперь уже за Дунаем) утаил правду о своем семейном положении и был принят в сечевое товарищество, в Платнировский курень. С принятием в казаки, О. Гладкий получил и новое прозвище — Бондарь. Члены семьи и родственники на протяжении нескольких лет не получали ни единой весточки от О. Гладкого. Поэтому и стали считать его погибшим. В связи с такими обстоятельствами Максим Гладкий отрекся всех обязательств опекаться семьей брата и выгнал семью Осипа из дома. Феодосия Андреевна с детьми возвратилась в свое село к матери. Перезимовав зиму в Краснохижинцях, она продала последнюю десятину земли из бывшего хозяйства мужа и за вырученные деньги купила землянку в Мельниках. В этом жилище семья Гладкого прожила до 1829 года. Чтобы как-то платить налоги и удерживать семью, жена казака Бондаря батрачила в хозяйствах зажиточных односельчан. Старшие дети также вынуждены были работать, нанимаясь к богатым односельчанам или родственникам (16). Малоприбыльная работа членов семьи О. Гладкого не давала возможности им выбраться из бедности. Вместе с тем следует отметить, что Феодосия Андреевна платила налоги не только за себя и детей, но и за мужа, который не отзывался несколько лет, но, тем не менее, официально не считался умершим.

В то время, когда семья бедствовала и еле-еле сводила концы с концами, О. Гладкий успешно продвигался по ступенькам военной карьеры за Дунаем. В составе пятитысячного казацкого отряда, во флотилии под командованием главнокомандующего турецких и египетских войск Ибрагим-паши, он принимал участие в войне турок с греками. Под командой кошевого Якова Мороза ходил походом под Миссолунгу, принимал участие в осаде и штурме крепости. После этого похода был избран куренным атаманом Платнировского куреня. Такие черты характера куренного Бондаря, как упорство, изобретательность, ум, хитрость, наиболее ярко проявились именно на Сечи. Не остались без внимания задунайского населения и предпринимательские способности куренного Платнировского куреня. С целью улучшения благосостояния своего куреня Бондарь наладил связи с задунайской райей и поддерживал приятельские отношения с теми, с кем выгодно было сотрудничать. Когда в 1827 году на Задунайской Сечи встал вопрос о выборах нового кошевого атамана, О. Гладкий был одним из претендентов. На Покрову этого же года он при поддержке райи становится кошевым атаманом Задунайской Сечи (17).

Атаманство О. Гладкого пришлось на довольно трудные времена для всего задунайского казацкого сообщества. Казацкая вольница за Дунаем переживала период кризиса. Дальнейшее стремительное развитие товарно-денежных отношений на сечевых землях способствовало имущественному и социальному расслоению задунайского населения. Интересы зажиточных и среднего достатка казаков не совпадали с интересами голытьбы и «старого» казачества. Первых интересовали условия и возможности для развития прибыльного хозяйства, а последних — сохранение собственной свободы. Зажиточные и среднего достатка казаки стремились к спокойному развитию без потрясений и войн. При наличии таких же прав и свобод в России, какие они имели в Турции, эта социальная группа согласна была вернуться на родину и надеялась на это. Возвращение серомы и старых казаков под юрисдикцию Российской империи не улучшило бы их положения, а то и усугубило бы его (за Дунай бежали в большинстве случаев преследуемые официальными властями). Они даже не надеялись на лучшую жизнь там, откуда ушли. Стремления социальных групп задунайцев были настолько противоположны, что практически раскололи Сечь на приверженцев и противников идеи возвращения в пределы российского государства. А давление Турции и России в условиях подготовки войны между ними еще больше усложняли экономические, социальные, политические противоречия между задунайским населением. О. Гладкий был поставлен в такие условия, когда надо было учитывать интересы разных социальных групп задунайского сообщества, вести гибкую политику, и, наконец, решать, на чьей стороне воевать в войне, которая в скором времени начнется.

С выбором на должность кошевого атамана Осипа Гладкого, Россия, в конце концов, получила человека, согласившегося возглавить переход задунайских казаков в пределы государства. Предшественники Гладкого, хотя лично были и не против возвращения на родину, однако взяться за перевод казацкого Коша на территорию Российской империи не отваживались. Кошевой атаман Василий Незамаивский в начале 1827 года на такое же предложение тайного представителя российских властей ответил: «Пусть, кто заводил на Сечь, тот и выводит, а я не буду выводить». Свое решение он мотивировал тем, что «много народа загубим — турок вырежет» (17). Складывается впечатление, что О. Гладкого мало волновал вопрос, что же будет с теми, кто не пожелает вернуться на родину, или по каким-то причинам не сможет осуществить переход. Наличие мощной оппозиции к кошевому давала ему основания полагать, что значительная часть задунайского населения на возвращение в Россию не отважится. Однако перспектива в очередной раз воевать против своих соотечественников, активная агитация со стороны российского государства и предупреждения о репрессивных мероприятиях в случае отказа сотрудничать как со стороны России, так и Турции, заставили О. Гладкого прибегнуть к решительным действиям.

Анализ документов с канцелярии новороссийского и бессарабского генерал-губернатора дает основания утверждать, что новоизбранный кошевой атаман еще того, как занял эту должность, имел тесные контакты с измаильским градоначальником С. Тучковим. Не исключено, что О. Гладкий стал главным человеком на Задунайской Сечи при активном содействии российской стороны, которая через своих агентов за Дунаем обеспечила ему поддержку большинства задунайского населения, в особенности райи. С избранием Гладкого на должность кошевого, контакты между ним и С. Тучковим — представителем Российской империи, стали регулярными. Сам О. Гладкий, ссылаясь на письма измаильского градоначальника, уверял своих соратников, что один русский чиновник, уполномоченный самым императором, уже в который раз обещает всем казакам, в случае их возвращения на родину, прощение и предоставление им таких же прав и свобод, которые они имеют за Дунаем (22). Письма С. Тучкова, и мирные предложения российского правительства по отношению к задунайцам, как-то обещания амнистии и устройства на новых местах поселения, стали определенным гарантом для тех, кто мечтал вернуться на родину. Да и в самого О. Гладкого появилась прекрасная возможность прислужиться императору, государству российскому, а еще и свое положение улучшить, соединиться с семьей и в достатке дожить до старости. Ведь он бы вернулся на родину не беглецом, не наемным работником с разоренным хозяйством, а уважаемым человеком, кошевым атаманом Задунайской Сечи, оказавшим услугу Российской империи в трудные для нее времена.

Заручившись уверениями и обещаниями С. Тучкова, О. Гладкий начал тайно готовиться к переходу в пределы России. Подготовка к возвращению велась в строгой тайне ограниченным кругом людей. В замысел Гладкого перевести Кош в пределы Российской империи была посвящена небольшая группа задунайцев. Угроза смертного наказания как со стороны сечевого товарищества во главе со старыми запорожцами, так и со стороны турецкого правительства не позволила кошевому и его приверженцам вести широкую, открытую агитацию о возвращении задунайского казачества на родину. Однако О. Гладкий надеялся иметь больше приверженцев, поэтому и распространял слухи на Сечи о перенесении Задунайского Коша турецким правительством в Египет, подальше от родной земли (22, 13). Именно по причине иметь больше приверженцев идеи возвращения в Россию О. Гладкий отводит 2.000 казаков — противников идеи перевода Задунайского Коша на территорию Российской империи, в Силистрию (22). Передав запорожцев великому визирю, он убеждает последнего в необходимости вернуться на Сечь с целью собрать всех казаков по плавням, а также поднять и перевести Кош на время войны в Адрианополь.

С возвращением на территорию Задунайской Сечи, О. Гладкий собирает казацкую раду, которая из-за отсутствия наиболее упорно сопротивляющихся переходу в Россию казаков поддерживает предложение кошевого. О. Гладкий понимал, что Российская империя ждет от него перевода казацкого Коша в пределы государства, а не вывода кучки задунайцев в расположение русской армии. Ведь такой случай уже был, когда на сторону России в ходе военной кампании перешел кошевой Т. Помело с 500 казаками. Но на Сечи это никак не сказалось. Задунайцы выбрали нового кошевого и жизнь за Дунаем пошла своим чередом (10). Осуществить переход без согласия общей казацкой рады О. Гладкий не мог. Иначе это было бы бегство кошевого и его приверженцев. Проведение общей казацкой рады, решение которой, без присутствия наиболее упорных противников идеи возвращения в Россию, было очевидным, давало возможность О. Гладкому при переходе забрать атрибуты власти, походную церковь, канцелярию, казну. С ними переход приобретал силу возвращения казацкого Коша на родину.

9 мая 1828 года, оставив большую часть своих пожитков, но взяв клейноды, казну и походную церковь, «часть запорожцев и запорожской райи на 61 лодке» вышла в море (2). На следующий день, 10 мая 1828 года, Базарчукская Бессарабский карантинная застава уже извещала новороссийского и бессарабского гражданского губернатора о прибытии из-за границы на небольшой лодке с 11 запорожцами «при двух бунчуках и трех знаменах турецкой Запорожской Сечи кошевого атамана О. Гладкого». По сообщению чиновников заставы, он прибыл «для того, чтобы с запорожским войском, находящимся под его командой, перейти в подданство Российской империи» (2).

По причине угрозы быть уничтоженными турецкой армией, переход казаков во главе с О. Гладким был спешным. Анализ документов с канцелярии новороссийского и бессарабского генерал-губернатора дает основания говорить, что с О. Гладким собственно сечевиков перешло только 218 человек. Именно такое количество, не добыв определенного карантинного срока, было направлено во главе с кошевым в расположение русской армии для участия в боевых действиях. Страшная опасность, нависшая над казаками-задунайцами и мирным населением, находившимся под покровительством Сечи, заставила оставшихся бежать к российскому берегу. На протяжении мая 1828 года русские карантины принимали задунайцев. И только после того, когда об измене кошевого атамана Войска буткальских казаков узнало турецкое правительство, поток выходцев с турецких владений прекратился.

Проведенные по приказу турецкого султана «мероприятия» имели ужасные последствия для райи и запорожцев, оставшихся на территории, контролируемой Османской империей. Казаков, находящихся в Силистрии, было немедленно разоружено и отослано в Адрианополь. Некоторое время их держали в Адрианопольской тюрьме, а со временем перевели в Стамбул и поочередно посылали на каторжные работы (9). На Сечь было послано турецкое войско. Оно совершило погром всего населения Добруджи, находившегося под защитой Задунайской Сечи. Сама же Сечь была полностью разрушена. Один из уцелевших запорожцев, который потом присоединился к азовцам, рассказывал, что «когда турки узнали об измене Гладкого и переходе его с частью казаков в Россию, то набежали из разных мест и начали резать оставшихся запорожцев, где только те встречались. Убивали с большой жестокостью всех, кто случался под руки, спасения никому не было, кровь рекой лилась. Отчаянные крики, истошные вопли и причитания не останавливали диких изуверов» (6).

Дать оценку действиям О. Гладкого тяжело. Как кошевой атаман Задунайской Сечи, он предал казацкое сообщество, доверившее ему атаманствовать над собой, и фактически вверившее ему свои жизни и жизни гражданского населения. По казацким обычаям он совершил один из страшных грехов — предательство, карающееся на Сечи смертью. С точки зрения человечности, морали, поступок О. Гладкого ужасный и неоправданный. Вследствие его действий погибло большое количество ни в чем неповинных людей. Документальные данные показывают, что накануне войны России с Турцией в 1828 — 1829 годах на территории Задунайской Сечи проживало около 10-15 тысяч населения (15). В мае 1828 года в Россию перешло около тысячи человек (2). Очевидно, что преобладающая часть задунайцев была оставлена кучкой заговорщиков на истребление туркам.

Однако не все задунайское население было истреблено турецким войском. Как только по Добрудже начали распространяться слухи о поступке О. Гладкого, задунайские казаки, ушедшие на заработки, и райя, видевшая бегство части казаков во главе с кошевым, спешно оставляли места своего проживания или работы и убегали подальше от территории Сечи. Они прятались по плавням, бежали в предместья больших городов, старались смешаться с сельским населением нетурецкого происхождения. После репрессивных мероприятий правительства Османской империи в отношении запорожцев и запрета под страхом смерти восстанавливать Запорожскую Сечь, уцелевшее украинское население старалось скрывать свое происхождение и заниматься исключительно мирным трудом.

Об оставленных за Дунаем казаках О. Гладкий в дальнейшем старался никогда не вспоминать. Ведь он сам отдал их на расправу туркам. Любые сведения об этих казаках могли бы серьезно навредить атаману и покачнуть его авторитет, как в глазах общественности, так и близких нему людей. Об этом факте, очевидно, не знал даже его сын Василий, написавший воспоминания об отце.

Вместе с тем следует отметить, что появление такого человека как О. Гладкий во главе задунайского казачества нельзя считать случайным. Все это — составная часть общего процесса внутренней эволюции Сечи. О. Гладкий был выразителем взглядов и стремлений части задунайцев, возлагавшей на него определенные надежды. Падение Задунайской Сечи произошло бы и без О. Гладкого и событий 1828 года. Они лишь ускорили объективный процесс упадка казацкой вольницы за Дунаем. На месте Гладкого мог быть другой кошевой или куренной атаман и тогда, возможно, события разворачивались бы по-другому. Но казаки выбрали именно О. Гладкого и именно нему доверили свою судьбу, свое будущее. По-видимому у них были веские причины сделать именно такой выбор. Безусловно то, что действия кошевого и его единомышленников были не взвешенными, не подготовленными, до конца не продуманными и, как следствие, — большие жертвы.

Когда турецкое войско совершало расправу на территории Задунайской Сечи, запорожские депутаты искали возможность быть представленными российскому императору. Разрешение было получено и на аудиенцию были допущены О. Гладкий и куренные атаманы. Кошевий Задунайской Сечи положил к ногам Николая I булаву, клейноды, саблю, шапку, пожалованные ему турецким султаном. Писарь прибавил к этому все фирманы и ярлыки, писанные войску по приказу султана и сераскиров. Император, приняв все регалии, простил запорожцам «грех их предков» и милостиво разрешил поселиться в пределах Империи для службы царю и отечеству.

Первым боевым крещением задунайского казачества в рядах русской армии был штурм хорошо укрепленной турецкой крепости Исакчи. Вначале казаками была проведена разведка пути по старой дамбе через болото под стены крепости. Ценные сведения, добытые задунайцами, помогли русским военачальникам разработать план внезапного нападения на Исакчи. Штурм крепости начался 27 мая, а на следующий день император уже получил из рук управляющего крепостью ключи от города. Николай І переехал через Дунай под стены Исакчи на запорожской лодке, управляемой О. Гладким. Гребцами же на лодке-чайке были куренные атаманы. Надо отдать должное Николаю I, который без охраны и сопровождения не побоялся сесть в казацкую лодку и полностью довериться задунайцям. Этим он показывал, что доверяет им и благодарит за помощь в победе над турецкой крепостью,  считавшейся в то время неприступной.

Бесспорно, в хорошо проведенной операции была большая заслуга О. Гладкого и запорожцев. Один из участников этой кампании так описал вклад задунайцев в хорошо проведенную военную операцию: «Особое упорство проявили запорожцы под руководством своего кошевого Иосифа Гладкого, который подавал им пример бесстрашия и деятельности» (20). Заслуги запорожцев были достойно оценены российским командованием. По предложению генерала Рудзевича 10 казаков, лично отличившихся при штурме, были награждены орденами, а О. Гладкий получил из рук императора золотой Георгиевский крест и полковничьи погоны (официально орден Святого Георгия 4-й степени был пожалован кошевому 1 января 1830 года (22). Тогда же О. Гладкий и был назначен наказным атаманом Отдельного Запорожского войска. Во время награждения император высказал пожелание видеть в составе русской армии казаков, принимавших участие в штурме крепости, а самого О. Гладкого — при Главном штабе советником по использованию путей сообщения Османской империи. Прикомандированный к Главному штабу О. Гладкий 4 июня 1828 года прибывает к Браилову для организации переправы, а 26 июня он уже возле Гирсова на переправе русских войск через Дунай.

В высших эшелонах власти постепенно возрастает популярность  О. Гладкого. Пребывание атамана при Главном штабе русских войск сблизило его не только с высшими военными сановниками, но даже с самым императором. О благосклонном отношении царя Николая І к О. Гладкого не раз писал, вспоминал и гордился этим старший сын атамана Василий  Гладкий. Ссылаясь на слова отца и его соратников, В. Гладкий утверждал, что между отцом и императором установились довольно доброжелательные отношения (13). О. Гладкий по просьбе царя сопровождал его в поездке в Одессу, где был представлен императрице.

Появление Отдельного Запорожского войска в военной структуре Российской империи поставило перед правительством вопрос о предоставлении земли для поселения задунайского населения. 28 июля 1828 года по приказу Николая І О. Гладкий отправляется на Кубань для обзора земель, удобных для переселения запорожцев. Экспедиция атамана в предгорья Кавказа была обусловлена заинтересованностью правительства в колонизации юго-восточных окраин Империи населением, которое было бы способно самостоятельно себя удерживать и защищать от «неприятельских народов» Кавказа. На принятие такого решения повлияла и просьба задунайских казаков «присоединиться к Черноморскому казацкому войску, происходящему из одного с ними Запорожья». Стремление задунайцев поселиться на слабо заселенных окраинах государства, на черноморском побережье, было обусловлено их стремлением соединиться с бывшими запорожскими казаками с целью сохранения своей принадлежности к казацкому сословию и получению достаточного количество пригодной для обработки земли. Совместное проживание с черноморцами гарантировало задунайскому населению, в случае необходимости, военную и материальную помощь. Поэтому поселение задунайцев на Кубани было полезным как для государства, так и для них самых.

Однако О. Гладкий не разделял стремлений большинства казаков своего войска переселиться на Кубань. Путешествие в западную часть Кавказского хребта, сопровождающееся встречами с наказным атаманом Черноморского казацкого войска и офицерами регулярной армии, убедила О. Гладкого в невозможности сосуществования в условиях военного времени Отдельного Запорожского войска рядом с Черноморский. Малочисленность первого, слабая боеспособность и незнание местности говорили не в пользу формирования из задунайцев. Перевод задунайского населения в предгорья Кавказа было бы вероятно и концом стремительной военной карьеры самого О. Гладкого как наказного атамана казацкого войска. Он бы утратил то положение в обществе, которого достиг. В связи с этим будущее было довольно неопределенным. Для такого человека как О. Гладкий это было бы сильным ударом, крахом всех его надежд и ожиданий. Поэтому в своем отчете атаман Отдельного Запорожского войска указывал, что выбранная им для поселения казаков местность еще полностью не отвоевана у «неприятельских народов». А задунайцям, лишенным средств к существованию, в условиях военного времени будет очень тяжело, а то и невозможно, обжиться на новых местах. Подобное может повлечь за собой как бегство обратно в Турцию, так и гибель значительного количества людей. Как следствие, — приказ Николая I отыскать в Новороссии свободный участок земли, пригодный для временного поселения Отдельного Запорожского войска. Решение императора было продиктовано наличием еще не заселенных (хотя и розданных) земель и, возможно, настоятельными просьбами  О. Гладкого поселить задунайцев в Новороссийском крае.

Однако найти в южном регионе Империи свободные участки оказалось не так то и легко. Земля была уже распределена между разного рода поселенцами. О. Гладкий, которого полностью удовлетворяло новое распоряжение императора, лично занялся поиском участка для своих подчиненных. Поиски длились на протяжении трех лет. Во время одной из своих поездок по Новороссии, О. Гладкий находит еще никем не заселенную пустошь, называемую в народе Бердянской. Именно о ней атаман докладывает новороссийскому и бессарабскому генерал-губернатору М. Воронцову. Тот, в свою очередь, извещает императора. Николай І распорядился подготовить проекта поселение Отдельного Запорожского войска в Новороссийском крае. В связи с этим генерал-губернатор приказывает О. Гладкому письменно изложить свои соображения относительно поселения задунайцев на Бердянской пустоши. Наказной атаман очень спешно разрабатывает проект будущего казацкого формирования. Он просит создать на базе Запорожского войска иррегулярное формирование, где должности будут занимать исключительно казацкие чиновники. Наказной атаман считал, что обмундирование и коней, в случае надобности, войско должно получать за счет казны. За состоянием здоровья казаков должны следить назначенные в войско врач и два фельдшера. Он предложил и административное руководство войска. В управлении казацкое формирование должно подчиняться новороссийскому генерал-губернатору и соответствующим судебным учреждениям, но все распоряжения по войску и судебные постановления должны предварительно извещаться наказному атаману. Такими положениями О. Гладкий надеялся сохранить самостоятельное существование казацкого войска. При этом он старался сохранить в новом формировании некоторые права внутреннего самоуправления. Себя же Гладкий видел наказным атаманом новообразованного войска и, таким образом, ничего не терял, а наоборот, обеспечивал личную карьеру.

Предложения О. Гладкого были довольно смелыми. Ведь военная структура Российской империи не требовала создания нового иррегулярного формирования, в особенности такого, каким было Отдельное Запорожское войско. Однако Николай І приказал принять предложения Гладкого за основу организации войска. А 27 мая 1832 года уже вышел именной указ, утверждавший «Положение о поселении запорожских казаков в Новороссийском крае» (7, 8). Так в южном регионе было создано Азовское казацкое войско.

С выходом указа от 27 мая 1832 года О. Гладкий добился чего желал: из задунайцев было создано отдельное формирование, поселено оно было на довольно удобной и безопасной территории, войску было предоставлено внутреннее самоуправление, а сам бывший кошевой атаман занял новую должность, обещающую ему успешную карьеру и хороший материальный достаток. В 1834 году правительство хотя и пересмотрело положение войска относительно внутреннего самоуправления (имперские чиновники не доверяли бывшим беглецам), однако на О. Гладком это никак не сказалось. Наоборот, на него щедро посыпались разного рода вознаграждения, на которые он возможно и не рассчитывал. Еще в 1829 году, грамотой от 4 августа, О. Гладкий получил дворянство. Вместе с титулом ему давался и дворянский герб, на котором были зафиксированы лодка между двух берегов с поднятым русским флагом и гербом и высочайшая награда атамана — Георгиевский крест (24). В 1830 году О. Гладкий был награжден бриллиантовым перстнем, через год (19 февраля 1831 года) — орденом Святой Анны 2-й степени, 20 июля 1840 ему был вручен орден Святого Владимира 3-й степени, а 11 апреля 1843 года он получил звание генерал-майора (22). За что же так щедро российское правительство награждало О. Гладкого?

На этот вопрос ответил сам новороссийский и бессарабский генерал-губернатор. Он утверждал, что «полковник Гладкий был главной причиной перехода запорожцев в пределы нашего государства (России — Л.М.) и с 1828 года и по настоящее время добросовестным исполнением своих обязанностей, по званию начальника, неутомимой деятельностью сумел поселить этих людей на отведенной им земле в Екатеринославской губернии, и приучить их к спокойному образу жизни и благоустройству, которых они  до ныне не знали» (3). Объяснения довольно четкие. О. Гладкого награждали за перевод Задунайского Коша в Россию, следствием чего стала ликвидация самой казацкой вольницы за Дунаем, и за успешное выполнение им обязанностей наказного атамана, которые состояло в создании из бывших задунайцев образцового военного формирования Российской империи, способного себя самостоятельно содержать.

На должности наказного атамана казацкого формирования О. Гладкий зарекомендовал себя как добросовестный и заботливый офицер, которому была небезразлична как судьба всего войска, так и каждой отдельной казацкой семьи. Император и высшие чиновники государства неоднократно ставили Гладкого в пример другим казацким офицерам (3). Однако такое отношение наказного атамана Азовского казацкого войска к своим подчиненным было продиктовано, в первую очередь, защитой собственных интересов — собственного социального и материального положения.

О. Гладкий хорошо понимал, что созданное его усилиями отдельное формирование из задунайцев можно сохранить только при условии экономической жизнеспособности и военной эффективности войска. Поэтому он приложил много усилий для того, чтобы «приучить казаков к постоянной оседлости, в особенности неженатых» (4) и сосредоточить их внимание и силы сначала на освоении отведенных земель, а со временем и на выполнении ими прямого предназначения — охраны границ государства.

Усилия наказного атамана не были напрасными. Азовские казаки за время своего тридцатитрехлетнего проживания в южном регионе создали крепкое прибыльное хозяйство. Общий уровень развития хозяйства позволил азовцам постепенно наладить внутреннюю жизнь войска, увеличивать затраты на медицинское обслуживание, образование, церковные дела, на содержание общественных заведений. Материально войско оправдывало свое существование и не требовало государственного содержания. Азовцы смогли вернуть все займы, предоставленные на первых порах государством. Уровень хозяйствования позволял это делать своевременно и в полном объеме. В последние два десятилетия своего существования формирование и совсем перешло на полное самообеспечение и не обременяло государственную казну просьбами предоставить материальную помощь.

Назначение казаков Азовского войска на действительную службу на восточное побережье Черного моря также было удачным. Азовская морская флотилия продемонстрировала боеспособность и эффективность в очень неблагоприятных условиях. Азовское казацкое войско принимало участие  во всех войнах, которые вела Российская империя в конце 20-х — начала 60-х лет ХІХ столетия. Его служба была достойно оценена правительством. Заслуги казацкого формирования переносились и на наказного атамана. Поэтому так щедро правительство награждало О. Гладкого и с вниманием относилось к его просьбам и предложениям.

Анализ воспоминаний азовских офицеров (21) дает основания говорить, что казаки войска относились к своему атаману почтительно, с уважением, и даже с некоторой покорностью. Такое отношение понятно. Ведь именно О. Гладкого они должны были благодарить за возвращение на родину и своё положение. Их соединяла с атаманом общая тайна и вина — гибель казацкого населения за Дунаем. Не исключено, что казаки немного опасались своего атамана. Суровый характер Гладкого азовцы ощутили уже в первые годы их проживания на Бердянской пустоши. В 1833 году они коллективно выступили против решения атамана сдавать в аренду лучшие войсковые земли и послали две жалобы в канцелярию новороссийского генерал-губернатора. О. Гладкий расценил это как бунтарство, как выступление против его власти в войске. Поэтому и отреагировал очень резко, как на личное оскорбление. О. Гладкий составил список «бунтарей» и под конвоем отправил их в Херсон «для личных объяснений» генерал-губернатору. Если учесть, что первую жалобу подписал 138 человек, а другу — 190, то успокаивать пришлось значительную часть населения Азовского формирования. Из Херсона «бунтари уже вернулись успокоенными» и не высказывали желания в дальнейшем противиться распоряжением наказного атамана. О. Гладкий на протяжении своего атаманства строго реагировал на любые проявления непокорности со стороны казаков или нарушения ими воинской дисциплины. Виновники обязательно несли наказания за совершенные вину или преступления. Вместе с тем следует отметить, что хоть О. Гладкий и вел себя строго с казаками, тем не менее, по словам азовцев и крестьян, которые проживали в войске, был спокойным и здравомыслящим, внимательным к жителям войсковых земель и окружающему населению (11), «вел себя со всеми просто, не таился, что вышел из простых людей». Правда, был скуп и «крепенько держался за свою кубышку» (1).

В 1851 году О. Гладкому предложили пойти в отставку. Предложение было неожиданным для атамана и от того унизительным. О. Гладкий в свои 62 года хорошо себя чувствовал, был энергичным, деятельным (24). Он был преисполнен планов относительно расширения границ войсковых земель, улучшения благосостояния войска, усовершенствования военной подготовки служилых казаков и т.п. Предложенная на высочайшем уровне отставка не оставляла выбора. О. Гладкий, как человек гордый, самоуверенный, сразу написал заявление об увольнении в запас. Понятно, что не года атамана были причиной такого предложения. Изменилось отношение монарха и некоторых членов правительства к Азовскому формированию. Если Николай І доброжелательно относился к О. Гладкому и задунайцам, старался, по возможности, отблагодарить их за услугу России, то Александр ІІ особых симпатий к задунайцам не испытывал, был склонен к тому, чтобы поскорее перевести азовцев на Кавказ и там, на опасном участке российской границы, использовать потенциал казацкого формирования. Отправляя атамана на пенсию, правительство устраняло с политической арены офицера действующей службы, пользующегося авторитетом и определенным весом в Новороссии. В случае отставки О. Гладкий лишался права активно вмешиваться в решения вопросов относительно дальнейшей судьбы войска, а члены правительства избавлялись ревностного защитника интересов казацкого формирования и могли спокойно готовить проект перевода азовцев на Кубань. Уже в этом году проект был подготовлен, а первый наказной атаман Азовского казацкого войска указом от 13 октября 1851 года был отправлен с мундиром и «полным пенсионом» размером 838 рублей 50 копеек в отставку (22). О. Гладкому была выплачена еще и денежная компенсация за землю (поскольку войско ощущало острую нехватку земли, то атаману было отказано в получении рангового надела в полную собственность).

После выхода указа от 13 октября 1851 года О. Гладкий чувствовал себя неуверенно. Он продолжал исполнять обязанности наказного атамана и надеялся, что, возможно, все еще изменится. Анализ его письма к дочери Марии и зятю И.П. Слоновскому свидетельствует именно о таких настроениях отставного атамана (24). Но этого не произошло. Через несколько месяцев в войско прибыл Яков Герасимович Кухаренко, который и стал исполнять обязанности наказного атамана Азовского казацкого формирования. О.М. Гладкий вынужден был отойти от дел и полностью посвятить себя семье и собственному хозяйству. Он и в дальнейшем жил в границах войсковых земель — в Новоспасовской станице в собственном доме, а члены семьи стали опорой и утешением отставного атамана в такое сложное для него время.

С семьей О. Гладкий соединился еще 3 января 1829 года. По возвращении из-за Дуная он сразу не признался, что состоит в браке и имеет семью. Атаман казачьего войска боялся осуждения казаков за неправдивые сведения о себе, а в особенности следствий, которые могли последовать как со стороны казацкого общества, так и правительственной администрации. Но когда атаман увидел в Одессе земляков — не выдержал и передал через земляка письмо и деньги семье. Жена Гладкого была неграмотной женщиной и попросила прочитать весточку от мужа других людей. Так в Мельниках узнали, что Осип Гладкий жив, еще и господином стал. Исправник Василий Товбич снял копию с письма О. Гладкого и отправил ее к малороссийскому генерал-губернатору (13). Губернатор в свою очередь известил царя. Напрасно волновался Гладкий по поводу раскрытия тайны его семейного положения. Он уже успел хорошо зарекомендовать себя в военных кампаниях и заслужить уважение некоторых членов правительства, в том числе и императора. Поэтому весть о семье «неженатого» атамана была воспринята Николаем І спокойно, с долей иронии. Он простил и этот грех атаману и распорядился принять младших детей О. Гладкого в престижные  государственные учебные заведения за счет казны.

Семья Гладкого с пониманием отнеслась к объяснениям своего хозяина по поводу его отсутствия и молчания целых 9 лет и все ему простила. О. Гладкий, чувствуя вину перед близкими, что в бедности мыкались столько лет, в дальнейшем был внимательным к детям и жене. Он делал все возможное, чтобы обеспечить сыновья и дочкам надежное будущее, безбедную жизнь и старость Феодосии Андреевне. Со временем семья Гладких пополнилась новым членом — дочкой Марией. Ее и старшую дочь Елену О. Гладкий воспитывал сам. Средняя дочь наказного атамана — Наталка, по распоряжению императора училась в Полтавском институте благородных девиц. Младший сын О. Гладкого — Демьян, изучал артиллерийское дело в Александровскому царско-сельском малолетнем корпусе. После окончания обучения был направлен в действующую армию командовать батареей. Дослужился он до чина подполковника и в 1862 году еще при жизни отца умер. Старший сын семьи Гладких — Василий Осипович, первым из семьи испытал на себе батрачество. По возвращении отца домой был принят в Золотоношское уездное училище, а потом продолжил учебу в Екатеринославской губернской гимназии, которую и закончил с серебряной медалью. 8 октября 1829 года, на пятнадцатом году жизни, Василий Гладкий был записан в чине заурядь-хорунжого в Отдельное Запорожское войско. Через год его перевели в Дунайский пеший полк, а со временем включили в состав пешего казацкого полка Азовского войска. «Блог улярный список» Василия Осиповича свидетельствует, что молодой офицер был грамотным человеком, свободно владел русским, французским и немецким языками, «возложенные на него поручения выполнял с отличной деятельностью и старательностью» (25). Чтобы дать возможность молодому человеку успешно продвигаться по ступенькам военной карьеры, он, в соответствии с царским указом от 1 декабря 1837 года, был переведен в корнеты и направлен в Бугский уланский полк. Дослужившись до званию подполковника, Василий Осипович Гладкий вышел в отставку и стал заниматься общественными делами Новороссии. Так, что до пенсии О. Гладкого все его дети получили хорошее образование; сыновья успешно делали военную карьеру, а дочери вышли замуж и имели собственные семьи.

Родственники О. Гладкого приняли известие об отставке сдержанно и спокойно. Они были убеждены, что их отцу и мужу отдых не помешает. Ведь военные дела забирали много времени, сил, энергии. Совсем по-иному на отставку наказного атамана отреагировала преобладающая часть азовцев. Они восприняли выход О. Гладкого на пенсию как бегство от ответственности за будущее казацкого формирования. Поэтому и неоднократно нарекали отставному атаману, что отрекся их и разрешил «чужаку» руководить войском. Они были уверены, что О. Гладкий оставил их добровольно. Многие с азовцев понимали, что их атаман достиг практически всего, к чему стремился. А раз он сложил с себя полномочия, то не желал в дальнейшем опекаться судьбой своих подчиненных. С отставкой О. Гладкого казаки смириться не могли. Они продолжали считать его своим атаманом и по любому вопросу шли к нему за советом или просьбой помочь. О. Гладкий, не выдержав нареканий казаков, выехал за пределы войсковой земли в приобретенный за 6.000 рублей хутор Ново-Петриковку. В нем отставной офицер со своей женой прожил до 1862 года и, очевидно, после смерти сына Демьяна переехал в уездный город Александровск Екатеринославской губернии. В уездном городе он жил на Покровской улице в собственном доме. Теперь неизменной его спутницей была жена — женщина «красивая, высокого роста, стройная, чернявая, только немного худая» (1). И как свидетельствуют современники, «генералу Гладкому и… сноса не было бы, если бы не холера» (1). Летом 1866 года он поехал на Екатеринославскую ярмарку и там заразился холерой. 5 июля О.М. Гладкий умер. Днем позже умерла и его жена, опекавшаяся больным. Они были похоронены на старинном казацком Филипповском кладбище в Александровске. А 31 июля этого же года после переселения преобладающей части Азовского казачества в Кубанскую область с присоединением к Черноморскому казачьему войску было окончательно ликвидировано и Азовское иррегулярное формирование — детище О. Гладкого. Долго еще говорили жители Александровского уезда и кубанских станиц, что их бывший атаман не своей смертью умер — его лихорадка убила, потому что много люда за Дунаем загубил и в руки «чужакам» отдал.

Созданное усилиями О. Гладкого Азовское казацкое войско, не смотря на свою малочисленность, заслужило в боях и на внешней службе громкую воинскую славу и уже самим своим существованием на части бывших Вольностей войска Запорожского стало олицетворением общественной и хозяйственной традиции Запорожья в южном регионе Российской империи. Таким формированием О. Гладкий действительно мог гордиться. Поэтому и хотел, чтобы полнили о нем как о первом наказного атамана Азовского казацкого войска, а не как о  последнем кошевом атамане Задунайской Сечи. В свое время он сделал все от него зависящее, чтобы о «задунайском периоде» его жизнь не знали ни родственники, ни знакомые, ни подчиненные.

ЛИТЕРАТУРА

1. Яворницький Д. Кошовий отаман Осип Михайлович Гладкий // Ювілейний збірник академику М.С. Грушевському. К., 1927. С. 298-300.

2. Государственный архив Одесской области (ГАОО). Ф. 1. Оп. 214.  Д. 7. Л. 1-5, 7.

3. ГАОО. Ф. 1. Оп. 218. Д. 2. Л. 83.

4. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 405, оп. 6, Д. 366. Л. 10.

5. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. 252. Оп. 2. Д. 1280. Л. 58-59.

6. РГВИА, ф.405, оп. 6, спр. 1039. Л. 68-69.

7. Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. Спб,. 1833.  Т. VІІ. С. 336-338.

8. Бойко А.В., Маленко Л.М. Матеріали до історії Азовського козачого війська.  Запоріжжя, 1995. С. 52-56.

9. Аркас М. М. Історія України-Русі. К., 1991. С. 366.

10. Бачинський А. Д. Січ Задунайська. 1775–1828. Історико-документальний нарис. Одеса, 1994. С. 26.

11. Василенко В. Из народных воспоминаний об О.М. Гладком и возвратившихся с ним запорожцах // Киевская старина. 1885. № 5. С. 346.

12. Гаденко А.П. Азовское казачье войско. Кашира, 1912.

13. Гладкий В.О. Осип Михайлович Гладкий — кошевой атаман Задунайской Сечи. 1789 – 1866 // Русская старина. 1881. № 2. С. 383, 386.

14. Еварницкий Д.И.(Яворницкий Д.И.) Запорожье в остатках старины и преданиях народа.  К., 1995. С. 131.

15. Епанчев Н. Очерк похода 1829 года в Европейской Турции. Спб., 1905. С. 171.

16. Ілляшенко В. Отаман із Золотоноші // Україна. 1988. № 26. С. 22-23.

17. Кондратович Ф. Задунайская Сечь // Киевская старина. 1883. № 2. С. 277-278.

18. Короленко П. Азовцы // Киевская старина. К., 1891. № 7. С. 61-62.

19. Кулиш П. Поверье о новом казацком герое Гладком // Записки в Южной Руси. СПб., 1856. Т. 1. С. 165.

20. Описание турецкой войны 1828 и 1829 годов. Сочинение гвардии капитана Лукьяновича. СПб., 1844. С. 107.

21. Переселение задунайских запорожцев в Россию. Кошевой атаман Осип Гладкий // Летопись Екатеринославской Ученой Архивной Комиссии. — Екатеринослав, 1911. Вып. 7. С. 85-90.

22. Русский биографический словарь. М., 1916. Т.V. С. 246-247.

23.Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Екатеринодар, 1913. Т. 2. С. 222.

24. Яворницький Д. Там же. С. 300-304.

25. РГВИА, ф.405, оп. 6, спр. 1039. Л. 3-6.