использование материалов разрешено только со ссылкой на ресурс cossackdom.com

А.Ю.Соклаков

КАЗАЧИЙ ФЛОТ В КОНТЕКСТЕ РАССМОТРЕНИЯ РАЗВИТИЯ СИСТЕМЫ

КОМПЛЕКТОВАНИЯ КАЗАЧЬИХ ВОЙСК

“Всестороннее изучение казачества необходимо: это сила, имеющая еще будущность. Признание недостатков дает только возможность изыскивать средства для уничтожения всего отрицательного” [1]. Эта мысль, написанная более ста лет назад, звучит актуально и поныне. Сегодня набирает силу процесс возрождения казачества. Нестройный и бессистемный поначалу, он охватил большую часть населения некогда казачьих краев Украины, России, Казахстана. Государственные и местные органы власти этих государств (за исключением, пожалуй, последнего) начали оказывать поддержку казачьим сообществам. Так, в Российской Федерации создано Главное управление казачьих войск, утверждены Уставы ряда казачьих войсковых обществ, регламентирован порядок присвоения казачьих чинов и т. п. [2]. В связи с этим изучение богатейшей истории казачества в общем и развития системы комплектования казачьих войск в частности приобретает практическую надобность.

По исторически сложившимся убеждениям, казаков традиционно представляют прирожденными конными воинами. Но этот вид военной профессионализации был далеко не единственным. “Первые подвиги Донских казаков тесно связаны с рекой и морем ...” [3]. О службе казаков в судовых ратях известно значительно меньше. Более того, даже морские историки России подчас игнорировали примеры замечательных побед казаков на море [4].

Зарождение и становление казачьих сообществ, как правило, происходило по берегам наиболее крупных рек: Днепру, Дону, Волге, Тереку, Уралу и др. Главные городки казачьих войск располагались на островах Днепра (Запорожская Сечь) и Дона (Раздоры, Черкасск) [5] “В XVI веке и в первой четверти XVII история козачества состоит из непрерывных нападений на Турцию на суше и на море ...” [6]. С морским делом были знакомы не только запорожцы, но и астраханские, яицкие, амурские, уссурийские, черноморские, терские казаки [7]. Что же касается донских казаков, то о них можно сказать, что “... речные и морские набеги были для донцов самыми излюбленными” [8].

Со времен Петра I вопросу комплектования российского флота уделялось самое пристальное внимание. Известно, что несмотря на имевшее место предубеждение в отношении казачьего флота, “...царь Петр Алексеевич изменил свой прежний взгляд на морские силы казаков и вместо их окончательного уничтожения в середине своего царствования стремился к их созданию и преумножению” [9]. Более того, нужно отметить, что позднее, “...с развитием судостроения, а также с постепенным уменьшением сроков обязательной службы, признано необходимым улучшить контингент рекрут для флота набором их из тех местностей империи, население которых преимущественно занимается мореходством, морскими промыслами, морской и речной рыбной ловлей. В число новобранцев для флота допускаются лица всех вероисповеданий и народностей империи, кроме евреев” [10]. Казалось бы, что данное положение должно было бы предопределить развитость и востребованность флотской казачьей службы. Тем более, что история России богата примерами побед казаков в морских и речных сражениях [11]. Однако, за исключением Азовского войска, морская (речная) служба казаков не получила должного развития, а играла второстепенную роль.

На протяжении веков, взаимодействие правительства с вольными казачьими общинами строилось по принципу от добровольного служения за царское жалование до постепенного включения в сословную систему империи на правах особого военно-служилого сословия. Так, “...лета 7097 (1591 г. - прим. авт.) ... к черкасам послан голова станичная с Тулы Федор Киреев и быть ему с ними велено ... обослатись и проведает черкасские правды как стоят и как промышляти хотят государским делом и станичников и сторожей путивльских берегут ли и казаков и севряков государских которые по Донцу стоят берегут ли ...” [12]. При этом, изначально в большинстве случаев предполагалось, что “...черкасы на лутчих конех идти за царем или царевичи хъ которой украине ближе ис шедчися с воеводами государевым делом промышляти...” [13]. Предпочтительность конной казачьей службы была обусловлена в первую очередь потребностью в защите протяженных границ Московского государства по Дикому полю (“Польской Украине”). “Служба их заключалась в несении дозоров и караулов в степи, на подступах к русским окраинам, предупреждая тем самым угрозу внезапных татарских набегов” [14].

За редкими исключениями, к морской выучке казаков правительство прибегло лишь на заключительном этапе колонизации Дикого поля [15]. Одним из примеров, иллюстрирующим такое исключение, может служить царское задание князю Д.И. Вишневецкому по постройке судов на реках Псле и Донцу в 1557 – 1559 гг. На этих судах казакам князя Вишневецкого надлежало спускаться вниз по течению, препятствовать татарским набегам, совершать нападения на Азов и другие города [16]. Кроме того, успешному развитию и использованию казачьих флотилий препятствовали заключаемые Россией договора, в частности трактат 1700 года оставлял за Россией Азов, но запрещал казакам выходить в Черное море на судах, лодках (чайках) [17].

Однако, уже “...в 1711 г. в эскадре, назначенной к действию на Азовском море противу турецкого флота, находилось уже сто казачьих лодок. Полагая по 30 человек на каждую, мы” [18]. Хотя в целом к вопросу создания казачьего флота правительство вернулось в 1799 году, когда 18 октября была учреждена казачья береговая флотилия при Черноморском войске. Порядок флотской службы был регламентирован, утвержденным 13 ноября 1802 г., Положением о Черноморском казачьем войске. Данный флот просуществовал до 1810 года [19]. Преемником флотской казачьей службы на Черном море стало Азовское войско, Положение о котором было утверждено 13 июня 1832 года.

Рассматривая судьбу Азовского казачьего войска, необходимо иметь в виду тот факт, что большое количество войсковых документов было безвозвратно утеряно. Во время Восточной (Крымской) войны “неприятельская эскадра зашла в Азовское море и бомбардировала Петровскую станицу.... При этой бомбардировке был разорен и сожжен штаб войска ...” [20]. Часть документов войсковой канцелярии была утеряна во время Великой Отечественной войны [21].

Уникальность этого войска, образованного из бывших запорожских казаков, состояла в обязанности казаков нести морскую службу. Особый вид службы был назначен азовским казакам по проекту командира Черноморского флота адмирала Лазарева [22]. Азовские казаки формировали морской батальон, пеший полубатальон и одиннадцать команд для крейсерства. А в 1837 году войску “повелено выставлять еще десять команд для крейсерства по берегам черноморского побережья” [23].

Особенность Азовского казачьего войска заключалась не только в исключительно морской службе казаков. “Азовское войско уже по одной малочисленности своей не соответствовало прочим казачьим войскам ни по военному строю, ни по внутренней организации своей; притом, будучи расположенным вдали от границ государства, оно не имело того значения, какое имели поселения военного сословия прочих казачьих войск. При таких условиях войску трудно было держаться долгое время самостоятельно” [24]. А, учитывая успехи государства в колонизации новых земель и, как следствие, снижение боевой активности на море, позднее появилось мнение, что “...нынешняя казацкая морская служба на берегу Черного моря более мирная, чем воинская, мало имеет влияний на характер казаков” [25].

Месторасположение для будущего Азовского войска было выбрано по воле атамана Гладкого. Это решение не соответствовало желанию части казаков о воссоединении с родственным им Черноморским войском [26]. Одной из главных причин при выборе данных земель явилось, судя по всему, желание атамана сохранить автономность войска Выбранное место не отвечало поставленным перед войском задачам и обусловило кратковременность сроков очередной службы казаков, что вызывало “...неудобство в морском деле” [27]. Позднее, одним из решающих поводов к переселению стало удаление Азовского войска от существующего театра боевых действий. Уже в 1837 г. российский император планировал переселить азовцев на правый мыс Геленджика, образовав из них и других переселенцев войско береговых казаков. Но этот проект так и остался нереализованным. Вторично вопрос о переселении встал в 1843 г. К этому времени уже не все казаки хотели покидать обжитое место и переселение снова отложили. Тем временем морская служба казаков продолжалась вплоть до ликвидации в 1854 г. Черноморской береговой линии. Во время Крымской войны 1853 – 1856 гг. морская команда азовцев была причислена к новороссийскому гарнизону. По окончании войны, в 1856 г., морская служба казаков была возобновлена и продолжалась вплоть до ликвидации Азовского казачьего войска в 1864 г. В 1861 г. императором было принято окончательное решение о постепенном переселении Азовского войска на Кавказ в том случае, если будет закончено замирение побережья. Таким образом, планировавшееся во многом по причине удаления войска от зоны боев, переселение многократно откладывалось из-за невозможности размещения в не усмиренном крае. Столь длительное рассмотрение вопроса о месте дислокации войска, безусловно, не лучшим образом отразилось на его судьбе. Само переселение, происходившее в три этапа, затянулось, последние 23 семейства (4-я партия) переехали весной 1866 г. Организация размещения не была продумана, “...дело дошло до открытого сопротивления и были вызваны регулярные войска” [28]. Часть казаков и офицеров отказалась переезжать и была обращена в податное состояние и дворян соответственно. В результате, для дальнейшей службы, была потеряна не только часть казаков, но и командные кадры, помимо прочего, в должной степени не было организовано компактное размещение азовцев на новом месте.

Азовское войско было самым малочисленным из существовавших казачьих войск. Поэтому к нему были причислены мещане, государственные крестьяне, окрестные цыгане и “...запорожцы составили меньшую часть в войске” [29]. Но общая численность лиц войскового сословия Азовского казачьего войска все равно оставалась невысокой и составляла, в 1838 г. — 5496 чел. [30]; в 1849 г. — около 7000 чел. [31], в 1857 г. — 4740 муж. [32]; в 1862 г. — 10016 чел. (из них 4806 муж.) [33] и в 1864 г. — 9973 чел. (из них 4799 муж.) [34]. Малочисленность в совокупности с мнением командования об утрате в войске воинственного духа, в связи с незначительным процентом родовых казаков в общем количестве мужского населения, стала весомым аргументом при решении судьбы азовцев. Сам факт причисления к войску лиц не казачьего происхождения не был чем-то уникальным сам по себе. Но такое соотношение родовых и приписанных казаков требовал особых забот войскового атамана о совершенствовании боевой выучки и воспитании молодежи в войсковых традициях. Однако, вплоть до назначения в 1852 г. исправляющим должность войскового атамана полковника Черноморского войска Кухаренко, казаки делились на служащих и не служащих. При этом назначение на службу происходило “...по предписанию наказного атамана на станичном сходе, без соблюдения всякой очереди, ...назначались для службы большею частью бедняки, или же люди, не имевшие прочной репутации” [35]. Кухаренко не только составил списки всех не служивших казаков и очередные списки для несения службы, но и отправил на один год службы не служивших ранее стариков. Им же была введена внутренняя служба для юношей 17-19 лет. Позднее, назначенным в войско атаманом, полковником Черноморского войска Косолапом “...для образования Азовского казачьего войска в правилах строевой службы вообще и для приготовления чинов к плаванию на море и действию артиллерии, учреждена в 1853 г. по Высочайшему повелению учебная команда из одного обер-офицера, двух урядников и 36 казаков” [36]. Именно она стала прообразом открытых позднее мореходных классов в Аксайской станице на Дону и Гурьев-городке Уральского войска [37]. Последним наказным атаманом в этом войске, которое несло морскую службу (что планировалось и после переселения), был назначен командир гусарского полка генерал-майор Решетилов. Столь быстрая смена командования, отсутствие внимания к характеру службы войска, предание суду генерал-майора Косолапа (умер до суда) и позднее исправляющего должность наказного атамана полковника Черноморского войска Бараховича (за кавказский период службы) [38] так же свидетельствовали о непродуманности назначений и невнимании к судьбе войска.

Переселение азовцев и прекращение несения ими морской службы произошло почти единовременно с ликвидацией 3-х Малороссийских конных казачьих полков (расформированы 26 июня 1864 г.) и Новороссийского (Дунайского) казачьего войска (упразднено 3 декабря 1868 г., население обращено в гражданское состояние). Таким образом, в ходе военных реформ 60-х гг. XIX в. были ликвидированы последние (за исключением Кубанского казачьего войска) украинские казачьи формирования. Планировавшееся более 25 лет, переселение азовских казаков, в целях улучшения несения ими столь необходимой морской службы, одновременно привело и к ликвидации в 1864 г. самого войска и морской казачьей службы на Черном море. За многочисленными проектами переселений и постоянным переносе их сроков было упущено главное — сама воинская морская служба казаков, контроль за деятельностью наказных атаманов Азовского казачьего войска. Назначение войскового атамана и подготовка офицеров для единственного в России морского казачьего войска было достаточно серьезной задачей, решению которой не уделялось должного внимания. Говоря о полезности и важности данного вида службы, командование не только не стремилось подбирать атаманов из числа людей имеющих опыт морской службы, но и во многом смотрело на войско как на явление временное.

Примечателен факт, что еще во время существования Азовского войска поднимался вопрос о целесообразности направления на службу во флот донских казаков. В 1879 г. комиссия, созванная начальником Главного управления казачьих войск (ГУКВ) генерал-лейтенантом Богуславским, единогласно приняла решение о привлечении низовых донских казаков на службу во флот. Решение предваряли прения “...о некоторой пользе составления из донских низовых казаков стрелковых или пластунских батальонов...” [39], что лишний раз свидетельствует о рассмотрении “сухопутными” командирами морской службы в качестве чужеродной им составляющей. Значительно позднее, в 1886 г., говоря о целесообразности возрождения морской казачьей службы, ее сторонники ориентировались, в первую очередь, на казаков низовых станиц Дона. При этом утверждалось, что “...народонаселение этих станиц простирается свыше 11000 душ мужского пола войскового сословия, следовательно превышает своею численностью каждое из следующих трех отдельных казачьих войск — Астраханское, Семиреченское, Амурское, имеющих отдельные войсковые военные и гражданские управления. ...В экономическом, военном, интеллектуальном своем развитии низовые станицы Донского войска составляют особый элемент казачьего населения..., им сподручнее, удобнее и полезнее для государства нести службу не на лошадях, а на канонерках и миноносках. Впоследствии же, когда войсковое население, путем опыта поймет громадную пользу морского дела для умственного и промышленного своего преуспеяния, можно будет привлекать во флот казаков других станиц, по заявленным желаниям, а также низовых казаков Кубанского, Терского, Астраханского и в особенности Уральского войска” [40].

Несмотря на убедительные статистические данные, подтверждающие наличие морских навыков и стремление к флотской службе низовых казаков Всевеликого войска Донского и положительное заключение комиссии ГУКВ, вопрос о введении казачьей флотской службы на Черном море практически не решался. Единственным достижением было создание мореходных классов. Помимо Донского и Уральского войск мореходный класс существовал и в Астраханском казачьем войске. “Положение о мореходном классе в г. Астрахани утверждено г. министром финансов 19-го марта 1876 г. (для производства испытаний название шкипера и штурмана коммерческих судов)” [41]. Открытие класса соответствовало специфике службы астраханских казаков. Она заключалась, в том числе и “...в охране солепромыслов, рыбных ватаг...” [42], и в защите мореплавания на Каспии. Но вопрос о комплектовании из низовых казаков в общем и выпускников морских классов в частности особых воинских морских команд так и не был решен. Появилось мнение, что “...казаки-моряки уклоняются от общей воинской повинности на лошадях” [44]. Проблема заключалась в медлительности воинского командования по введению особой казачьей морской службы и как следствие, в противоречии различных нормативных актов. Например, согласно Положения о мореходном классе в г. Астрахани для выпускников предполагалась действительная служба на торговых судах. И только в случае, если “...оставивший занятия по мореходству без уважительных причин прежде достижения 50 лет от роду должен быть обращен в прежнее состояние, и отобранием от него бессрочного паспорта...” [45]. С другой стороны большинство войсковых начальников считало, что “...все лица казачьего сословия пользующиеся правами по образованию должны прослужить в войске положенные для каждого разряда сроки...” [46]. Морская казачья служба на Черном море, несмотря на очевидные успехи в подготовке специалистов морского дела, так и не возродилась.

Традиции флотской казачьей службы продолжили казаки Амурского и Уссурийского казачьих войск. Еще “...согласно § 96 положения 1860 г. на Амурское войско возлагалось: а) содержание сообщения по Амуру от станицы Покровской до устьев р. Уссури, далее по Уссури и затем по сухопутной границе, от верховьев сей реки до морского побережья: летом — по означенным рекам, на пароходах, к войску причисленных, и на лодках..,” [47]. В 1897 г., согласно приказу по военному ведомству № 170 за 1897 г. в обязанность Амурского и Уссурийского казачьих войск было вменено наряжать казаков для службы во флотилию, которая была учреждена для охраны границы с Китаем по озеру Ханка и рекам Уссури и Амуру. Порядок службы в совместной для двух войск Амурско-Уссурийской казачьей флотилии был регламентирован утвержденным 28 ноября 1902 г., временным (трехлетним) Положением о ней [48]. Согласно положения, флотские экипажи (всего около 40 чел.) назначались на службу из состава строевых частей. В 1905 г. действие данного документа было продлено, согласно Высочайше утвержденному 24 февраля 1906 г. положению Военного совета, до 28 октября 1907 г. [49]. Сообщение по рекам Уссури и Амуру казаки содержали по наряду вплоть до 1899 г. [50].

Сам факт введения флотской службы во вновь созданных казачьих войсках на окраине Российской империи лишний раз указывает не только на способность и стремление к ней самих казаков, но и на ее исключительную важность для государства. Тем не менее, несмотря на полезность и перспективность флотской казачьей службы, она так и не была востребована государством в должной мере. В вопросах подготовки к ней казаков и развития системы комплектования казачьих войск флотской (морской) службе уделялось самое незначительное внимание.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1. Нуджевский М. Е. Наша национальная сила казаки (наброски). — Киев, 1892. — С.1.

2. См. например: Указ Президента РФ “Вопросы Главного управления казачьих войск при Президенте РФ” № 562 от 16.04.1996. // Собрание законодательства Российской Федерации. (Далее СЗ РФ) — 1996, № 17. — Ст. 1953; Указ Президента РФ “Об экономических и иных льготах, предоставляемых казачьим обществам и их членам, взявшим на себя обязательства по несению государственной и иной службы” № 564 от 16.04.1996. // СЗ РФ. — 1996, № 17. — Ст. 1955; Указ Президента РФ “О форме одежды, знаках различия и чинах не проходящих военную службу членов казачьих обществ, внесенных в государственный реестр казачьих обществ в Российской Федерации” № 447 от 24.04.1998. // СЗ РФ. — 1998, № 18. — Ст. 2016, Указ Президента РФ “Об утверждении Устава Кубанского войскового казачьего общества” № 448 от 24.04.1998. // СЗ РФ. — 1998, № 18. — Ст”. 2017.

3. Столетие Военного министерства. 1802 — 1902.: В ХІІІ-ти т. — Т. ІІ. Ч. 3. “Воинская повинность казачьих войск. Исторический очерк”. / Сост. А. И. Никольский, Н. А. Чернощеков. — СПб., 1907. — С. 70.

4. См. например: Краснов Н. И. Донской казачий флот. Сообщение 28 марта 1886 г — Б. М., Б. Д. — С.1.

5. См.. Столетие Военного министерства. — Т.II, Ч.3. — С.70; Костомаров Н. И. Предисловие к “Тарасу Бульбе” Н. В. Гоголя. // В сб.. Казаки. Исторические монографии и исследования. — М., 1995. — С.44.

6. Костомаров Н. И. Иван Свирговский, украинский казацкий гетман XVI века // В сб.: Казаки. Исторические монографии и исследования. — М., 1995. — С.287.

7. См. например: Бущик Л.П. Иллюстрированная история СССР XV—XVI вв.: Пособие для учителей и студентов педагогических институтов. — М., 1970. — С.80, 105.

8. Столетие Военного министерства. — Т.11., Ч.3. — С.70.

9. Краснов Н. И. Указ. соч. — С.1.

10. Энциклопедия военных и морских наук. / Под ред. Н. А. Леера. — СПб., 1888, (выпуск 1). — Т. IV. — С.324-325.

11. См. например: Ушаков Н. М., Щучкина В. П., Тимофеева Е. Г. и др. Природа и история астраханского края. — Астрахань, 1996. — С.155.

12. ГАТО, ф.39, оп.2, д.895, л.16 об.-17.

13. ГАТО, ф.39, оп.2, д.895, л.17 об.

14. Кузнецов О. Ю. К проблеме определения содержания историко-культурного наследия региона Куликова поля и его музеефикации. // Наследие и современность: Информационный сборник института наследия РАН. — Вып. 7. — М., 1999. — С.82. См. также: Беляев И. Д. О станичной и сторожевой службе на польской украйне Московского государства до царя Алексея Михайловича. — М., 1846; Багалей Д. И. Очерки из истории колонизации и быта степной окраины Московского государства. — СПб., 1887.

15. Столетие Военного министерства. — Т.II, Ч.3. — С.62.

16. Кузнецов О. Ю. Князь Д. И. Вишневецкий и оборона русских земель в районе Куликова поля в середине XVI столетия. // Куликово поле: Вопросы историко-культурного наследия. — Тула, 2000. — С.194, 197. См. также: Полное собрание русских летописей, изданное по Высочайшему повелению Императорской Археологической комиссией. — Т.XIII. Ч.I—II. Летописный сборник именуемый Патриаршей или Никоновской летописью. — СПб., 1904.

17. Столетие Военного министерства. — Т.II, Ч.3. — С.62; Краснов Н. И. Указ соч. — С.6.

18. Краснов Н. И. Указ. соч. — С.1.

19. Казин В. X. Казачьи войска. Справочная книжка Императорской Главной квартиры. Составлена по 1 апреля 1912 г. / Под ред. В. К. Шенк. — СПб., 1912. — С.113.

20. Гаденко А. П. Азовское казачье войско (1830 — 1865). — Кашира, Б. Д. — С.22.

21. В Днепропетровском государственном архиве сохранилась инвентаризационная опись № 2 утраченного в годы войны фонда № 1684, в которой значится дело № 121-А “Канцелярия Азовского казачьего войска. 1827 – 1871 гг.”. — 129 Л. Закрытие дела значительно позднее упразднения самого войска по видимому обусловлено имевшей место переписке по общекорпоративным проблемам бывших азовцев, связанных с получением земельных наделов и обращением в новые сословия.

22. Гаденко А. П. Указ. соч. — С.21.

23. Казин В. X. Указ. соч. — С.123.

24. Короленко П. П. Азовцы: Исторический очерк. — Киев, 1891. — С.27.

25. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Екатеринославская губерния. / Сост. В. Павлович. — СПб., 1862. — С.269.

26. Титов Г. Письма из Екатеринослава. — Одесса, 1849. — С.126; Гаденко А П. Указ соч. — С.19.

27. Короленко П. П. Указ. соч. — С.28.

28. Гаденко А. П. Указ. соч. — С.29.

29. См.: Гаденко А. П. Указ. соч. — С.21; Казин В. X. Указ. соч. — С.123.

30. Хорошхин. Казачьи войска: Опыт военно-статистического описания. — СПб., 1881. — С.130.

31. Титов Г. Указ. соч. — С.126.

32. Короленко П. П. Указ. соч. — С.26.

33. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Екатеринославская губерния. — С.345-346.

34. Памятная книжка Екатеринославской губернии на 1864 г. — Екатеринослав, 1864. — С.68.

35. Гаденко А. П. Указ. соч. — С.23.

36. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Екатеринославская губерния. — С.346.

37. Государственный архив Ростовской области, ф.46, оп.1, д.1464; Краснов Н. И. Указ, соч. — С.17-19.

38. Гаденко А. П. Указ. соч. — С.23-25.

39. Краснов Н. И. Указ. соч. — С.11.

40. Краснов Н. И. Указ. соч. — С.9, 11.

41. Государственный архив Астраханской области. (Далее — ГААО), ф. 5, оп. 1 доп., д. 148, л.8 - 10.

42. Ушаков Н. М. Указ. соч. — С.170.

43. См. например: Казаков П. В. Морская служба астраханских казаков. // Тезисы итоговой научной конференции АГПУ. — Астрахань, 1999; Казаков  П. В. Астраханское казачество в XVIII – первой половине XIX в: Формирование, хозяйственная деятельность, быт.: Автореферат диссертации ... кандидата исторических наук. — Волгоград, 1999. — С.9, 19.

44. Краснов Н. И. Указ. соч. - С. 17.

45. ГААО, ф.5, оп.1. доп., д.148, л.13.

46. ГААО, ф.5, оп.1 доп., д.148, д.3 об.- 4.

47. Столетие Военного министерства. — Т.II, Ч.3. — С.408.

48. См.: Столетие Военного министерства. — Т.II, Ч.3. — С.416; Казин В. X. Указ. соч. — С.312, 319.

49. Столетие Военного министерства. — Т.II, Ч.3. — С.416.

50. Казин В. X. Указ. соч. — С.323.