использование материалов разрешено только со ссылкой на ресурс cossackdom.com

А.А. Волвенко

Два подхода к расчетам стоимости донского казачества для Российской империи в 60-70 гг. XIX века

«В какой степени боевая сила, доставляемая 3-х миллионным казачьим населением, вознаграждает те потери, которые государство несет в экономическом отношении – это такой вопрос, для решения которого требовались бы весьма сложные исследования», - признавался военный министр Д.А. Милютин в 1862 году[1]. Не имея на руках соответствующих расчетов, но, видимо, подразумевая некий ответ на поставленный вопрос, вскоре он все же решился на коренное реформирование казачества, в том числе и на сокращение расходов империи на содержание казачьих войск. Отражая определенные настроения в обществе, Д.А. Милютин был не одинок в своих взглядах на казачество. Их иллюстрацией может служить редакционная статья влиятельной газеты «Голос» за 1871 г. №290, посвященная анализу недавно вышедших 5 томов «Сборника правительственных распоряжений по казачьим войскам». В ней утверждалось, что «когда речь идет о спорном вопросе, о необходимости самого существования этих войск (казачьих - А.В.), то естественно возникает дилемма: отягощение государства в пользу силы, боевые качества которой не могут быть совершенны, не есть ли расход малопроизводительный?» Главная же цель статьи заключалась в том, чтобы оспорить «известный тезис защитников казачества, как особой боевой силы, что содержание этой силы будто бы ничего не стоит казне». Упомянутых «защитников» действительно было немало в то время, искренне убежденных в том, что казачество, представляя хотя и оригинальное, но весьма внушительное и боеспособное воинское объединение, отправляясь на службу за свой счет, дешево обходится государству. Подобное мнение в конце XIX – нач. XX вв., став доминирующим сохраняется и в наши дни, как впрочем сохраняются и его скептики.

Однако согласимся с Д.А. Милютиным, что для разрешения поднятого им вопроса требуются масштабные и глубокие исследования. Очевидно, они должны быть выполнены на значительном хронологическом отрезке, по каждому отдельному казачьему войску и в целом по казачеству с выявлением возможной пропорциональности в распределении средств, динамики роста или уменьшения затрат государства в зависимости от конкретной внутренней или внешнеполитической ситуации и т.п.

В связи с этим в данной статье мы ограничимся изучением двух документов, содержащих в себе расчеты стоимости донского казачества для Российской империи, предполагающих условную ситуацию «расказачивания», т.е. перевода казаков в разряд обыкновенного гражданского населения. Первый из них был создан в 1865 г. еще при существовании рекрутского набора в армию, второй, более известный историкам, в период распространения на донское казачество ряда положений Устава о воинской повинности 1874 года. Последний источник возник в недрах Главного управления иррегулярных войск за подписью Д.А. Милютина и начальника Управления А.П. Богуславского, как ответ на замечания министра внутренних дел А.Е. Тимашева о том, что казаки пользуются «громадными привилегиями», которые только увеличатся «вдвойне» с распространением на все население империи воинской повинности. В значительно сокращенном виде он был опубликован сначала в книге М. Хорошхина «Казачьи войска. Опыт военно-статистического описания»(1881), а затем в «Столетии военного министерства»(1907)[2], отрывочные данные из него используются современными историками в основном для доказательства тяжести несения казаками воинской службы с социально-экономической точки зрения[3].

Документ, упомянутый первым, мы обнаружили в Российском государственном военно-историческом архиве и, на наш взгляд, он является весьма ценным источником не только потому, что заключает в себе интересные расчеты стоимости казачества для государства, его содержание также позволяет глубже понять правительственную политику в отношении казачьих войск нач. – сер. 1860-х годов. С него и начнем.

В конце января 1865 г. в Государственное Казначейство под грифом «секретно» поступило отношение из Военного министерства. В нем говорилось о необходимости «выяснения вопроса о тратах правительства на содержание казачьих войск сравнительно с регулярными», а также о желании Управления иррегулярных войск (с 1867 г. – Главное управление) сделать такой расчет относительно Оренбургского казачьего войска. Это дело было поручено капитану Генерального Штаба Н.И. Краснову, для которого Военное министерство и просило у Казначейства, а затем и у других ведомств, оказания содействия  в сборе необходимых сведений. Несколько ранее российскому военному агенту в Вене барону Ф.Ф. Торнау поручили собрать информацию о политике Австро-Венгерской империи по постепенному переводу всего населения т.н. «Военной границы», положение которого было сродни казачьему, с военнообязанного состояния на гражданское. Таким образом, имея на руках данные от различных ведомств, а также поступивший от Ф.Ф. Торнау доклад, Краснов в течение 1865 г. подготовил записку с характерным названием - «Соображения о том, выгодны ли для государства в финансовом отношении система выставления иррегулярных войск от особых населений, пользующихся за отбывание этой воинской повинности льготами и привилегиями»[4]. Здесь несколько слов следует сказать о самом авторе «Соображений».

Николай Иванович Краснов приходился сыном известному донскому генералу И.И. Краснову, который отличался активной общественной позицией и талантом журналиста. Краснов старший также был одним из идеологов неформальной «партии прогрессистов» на Дону, выступавшей за коренное, пусть даже и болезненное для войска Донского, реформирование казачества[5]. Н.И. Краснов, видимо, полностью разделял взгляды отца. По крайней мере в своем первом крупном труде «Материалы для географии и статистки России... Земля войска Донского» (СПб.,1863) Н.И. Краснов проявил себя сторонником свободного приема иногородних в состав войска Донского, замены существующего порядка отбывания воинской повинности, предоставления казакам права выбора служить или не служить и т.д. Кроме того, он подверг едкой критике традиционалистов-«казакоманов» противников преобразований[6]. В октябре 1864 г. Н.И. Краснов получил должность чиновника для особых поручений при начальнике Управления иррегулярных войск, и, в последующем, в течение 25 лет до своей отставки в 1891 г. он составлял всеподданнейшие отчеты по этому ведомству[7]. Таким образом, поставленное перед Н.И. Красновым задание в секретной форме, а также сам выбор кандидатуры для его выполнения свидетельствуют о радикальных намерениях Военного министерства в отношении казачьих войск в сер. 1860-х годов.  

Непосредственные вычисления Н.И. Краснова предваряет обширная вводная часть, в которой он обосновывает свое видение положения в казачьих войсках и правительственной политики. «Умиротворение ногайских, азовских и крымских татар, вместе с присоединением к России Таврического полуострова и ослаблением Турецкой империи обратило некогда пустынные Донские степи в роскошную земледельческую полосу, совершенно отдаленную от театра постоянных военных действий, подчинение России киргизских орд делает ненужным содержание постоянного военного населения в Оренбургском крае, а последние успехи нашего оружия на Кавказе… неминуемо должно бы вызвать меры к ослаблению воинского направления Кубанских и Терских казаков и развитию между ними гражданственности», - так выглядит первый и главный посыл Н.И. Краснова. Затем он критикует представление донского казачества о военной службе как о праве, за обладанием которым оно имеет привилегии, а не как о священной обязанности каждого гражданина государства (выделено нами – А.В.). Отсылая к статистическим исследованиям казачьих территорий, Краснов убеждает в том, что казачьи земли не приносят никаких доходов в государственную казну, которая, в свою очередь, напротив, все больше тратит на содержание казачьих войск.  Для того чтобы подтвердить, насколько это соответствует действительности и одновременно разрешить вопрос об относительной выгодности или невыгодности казачества в экономическом плане, Н.И. Краснов предлагает использовать следующий механизм расчета: «…необходимо привести цифру чистого дохода, получаемого с губерний соседних к одному из казачьих войск и затем применить эти доходы к тому же войску, вместе с тем высчитать чего бы стоило государству содержание регулярных войск в количестве выставляемом ныне иррегулярными частями, и если издержки на регулярные войска покрылись бы из чистого дохода, полученных от преобразованных казачьих населений, можно утвердительно сказать, что в финансовом отношении ощущалась бы видимая польза от освобождения казачьего населения от воинской повинности с обложением оных принятыми в государстве податями и разного вида налогами».

Просчитав на основании предложенного механизма стоимость Оренбургского казачьего войска, Н.И. Краснов  выяснил, что в случае его замены регулярными частями, каждый воинский чин обойдется государству в 86 руб. 27 коп. Затем, по собственной инициативе, он подобную операцию применил к войску Донскому.

Сначала Н.И. Краснов выяснил, сколько стоило бы содержание на действительной службе 64 донских полевых полков и 12 конно-артиллерийских полевых батарей, представив данные в виде следующей таблицы.

Разделив общую стоимость на число чинов в донских полках и батареях, Н.И. Краснов получил 96 р. 97 коп., т.е. во столько бы обходился казне каждый воинский казачий чин. С расчетом же стоимости донских гвардейских частей эта цифра увеличилась до 98 руб. 16 коп. Затем Н.И. Краснов приводит данные по содержанию регулярной кавалерии приблизительно такого же количества.

На основании этих данных Н.И. Краснов высчитал, что каждый регулярный воинский чин стоит 105 руб. 43 коп. Таким образом, при упразднении Донского войска и образовании вместо него 45 драгунских полков и 10 конно-артиллерийских батарей государственная казна на каждого воинского чина приплатила бы по 7 руб. 27 коп.

По мнению Н.И. Краснова, для того чтобы узнать, какую выгоду получит государственная казна от подобной замены, необходимо из 6463411 руб. 37 коп. вычесть среднюю стоимость донских воинских чинов, находившихся в последние 3 года на действительной службе.

Подсчитав среднее число воинских чинов в 34961 чел. и умножив на 98 руб. 16 коп., Н.И. Краснов получил 3431771 руб. 76 коп., заявив, что «эту цифру следует принимать во всех вычислениях, вычитая оную из стоимости того числа регулярных войск, которое правительство полагало бы иметь вместо донских казачьих частей». Таким образом, для содержания 45 драгунских и 10 конно-артиллерийских батарей со штабами потребовалось бы лишних издержек со стороны государства на 3031639 руб. 61 коп., взамен которых от донского населения и со свободных земель Донского войска, как утверждает Н.И. Краснов, могло бы получиться дохода в 4618639 руб., а в будущем от 6-7 млн. руб.

Однако, по мнению Н.И. Краснова, «правительство едва ли решилось увеличить свои вооруженные силы такою массою кавалерии, и с донского казачьего населения оно вероятно требовало бы лишь по 5 рекрутов с каждой 1000 д.м.п., т.е. с 310000 чел. имело бы ежегодно 1550 чел., которые в 15 лет могут составить вооруженную силу в 13250 чел., сформированных как в конных, так и пеших регулярных частях и стоили бы правительству 13250×86 руб. 27 коп., т.е. 1142877 руб. 50 коп.» Одновременно государственная казна должна была получить следующий доход:

а) исключая из своей сметы содержание 34961 донских воинских чинов – 3431771 руб. 76 коп.

б) доходы от населения Донского войска и свободных его земель 4618639 руб., итого – 8050410 руб. 76 коп.

Но от этой суммы необходимо отнять 1343650 руб. 10 коп., полученные из разных сборов с временнообязанных крестьян, поступающих в капитал Донского войска – 200772 руб. 60 коп. плюс 1142877 руб. 50 коп., приходящихся на содержание 13250 воинских чинов.

Итого чистый доход казны равняется 6706760 руб. 66 коп., а в будущем, убежден Н.И. Краснов, он мог вырасти от 8 до 9 млн. рублей.

Таким образом, на основании приведенных данных, Н.И. Краснов приходит к выводу о «неоспоримом преимуществе в содержании регулярных войск перед казачьим населением по крайней мере в финансовом отношении». Дальнейшие вычисления Н.И. Краснова касаются доходов, которые государство могло бы получить от сдачи свободных войсковых земель в аренду, и поземельной пошлины от чиновников за срочные участки, которые предполагалось отдать им в потомственную собственность – всего около 4,5 млн. рублей в год.

Оговорка «по крайней мере, в финансовом отношении» показывает ограниченность метода Н.И. Краснова и вытекающих из него предложений. И в самом деле, уже наличие допущений (5 рекрутов с каждой 1000 д.м.п. казаков, а не более, отсутствие военных действий или каких-либо других экстраординарных событий в течение 15 лет), предполагает некую условность и непредсказуемость в реализации главной идеи Н.И. Краснова о переводе Донского войска в гражданское состояние. К этому можно добавить игнорирование в вычислениях Н.И. Краснова ряда важных факторов: взаимозависимость материального обеспечения и боеспособности каждого воинского чина, проще говоря, соотношение «цена – качество», психологические и социальные последствия «расказачивания»,  имеющие если не прямые, то косвенные экономические издержки, а также военные, выраженные, например, в возможном падении боевого духа рекрутов из казаков, изменением тактики ведения боя или иных военных операций из-за сокращения иррегулярных частей и т.д. Думается, и сам Н.И. Краснов это прекрасно осознавал. В его записке четко прописано, что расчеты сделаны «не для уничтожения казачества», т.к. основные казачьи войска – Донское, Кубанское, Терское, Уральское, Сибирское и Амурское  «вероятно еще долгое время будут поддерживаться правительством». По мнению автора записки, они необходимы в том случае, «когда часть казачьего населения будет видимо стремиться к гражданственности или правительство сознает возможность отказаться от воинской повинности некоторых казачьих войск». Можно предположить, что Н.И. Краснов хотел в первую очередь утвердить среди высокопоставленных лиц мнение о том, что государство, являясь спонсором казачьих войск, имеет полное право меньше оглядываться на так называемые интересы казачества и более решительно проводить реформы на казачьих территориях с выгодой для себя. Дальнейшая политика Военного министерства во II пол. 1860-х – нач. 1870-х гг., направленная «преимущественно на развитие гражданского быта казачьих войск и слияние их с прочим населением»[8], подтверждает востребованность красновских идей о перспективах развития казачьих войск.

Иные цели преследовали неизвестные авторы «Объяснений по поводу сделанных министром внутренних дел замечаний на проект Положения о воинской повинности Донского войска» (март 1875 г.)[9]. Напомним, в более развернутом виде, замечания А.Е. Тимашева: 1) «Казаки пользуются громадными привилегиями, сравнительно с остальным населением империи. Если привилегии эти имели некоторое основание в прежнее время, когда одно казачье население было обязано всесословною воинскою повинностью, то в настоящее время, когда таковые же повинности распространены на все население империи, вышеозначенные привилегии не должны иметь места; 2) Новое положение о воинской повинности Донского войска предоставляет казакам гораздо больше выгод… сравнительно с общим Уставом о воинской повинности, и делает из казаков двояко привилегированное сословие». Составители объяснений предъявили целую систему доказательств несостоятельности замечаний министра внутренних дел, в первую очередь просчитав стоимость возможного перевода Донского войска в разряд обыкновенного гражданского населения.

По мнению авторов объяснений, от этой операции государственная казна получила бы 1239000 руб. за счет прекращения выплаты войску субсидии, но т.к. государству пришлось бы взять на себя содержание находящихся в Области войска Донского административных, судебных, финансовых, хозяйственных и др. учреждений, на что тратится ежегодно 827000 руб., то остаток составит всего 412000 руб.

Кроме того, в казну поступили бы подати с 350000 д.м.п., а также различные сборы и пошлины при условии, что все свободные войсковые земли, угодья и оброчные статьи станут государственными:

Подушные по 1 руб. 60 коп.                                       560000 руб.

Оброк за землю по 6 руб. с души                               2100000 руб.

Государственный земский сбор по 45 коп. с души   150000 руб.

Сбор со станичных земель по 3,5 коп. с дес.            134000 руб.

Итого                                                                           2944000 руб.

С этой суммы вычитаются падающие на государственный земский сбор расходы на содержание почт – 179000. Итого получается – 2765000 руб.

Доход со свободных войсковых земель                    500000 руб.

Соляной доход                                                            300000 руб.

Горный доход                                                             43000 руб.

Лесной доход                                                              40000 руб.

Торговые пошлины                                                    150000 руб.

Исчисленный остаток от субсидии                                     412000 руб.

Всего                                                                                     4210000 руб.

Таким образом, 4210000 руб. – это сумма, которую получило бы государство, если бы войско Донское лишилось своего привилегированного статуса. 

Далее в объяснениях просчитываются затраты на организацию кавалерийских частей в количестве, сопоставимом с казачьими от Донского войска.   

«В настоящее время Правительство имеет в своем распоряжении от Донского войска в случае войны: 2 гвардейских и 60 армейских конных 6-сотенных полков (всего 372 сотни), 1 гвардейскую и 15 армейских конных батарей и команды для местной службы в области.

Для того чтобы иметь в случае войны, без пособия Донского войска , такую же вооруженную силу, необходимо было бы содержать постоянно соответствующее число регулярной кавалерии по штатам мирного времени. Предположив даже, что конный казачий полк заключает в себе только 2/3 боевой силы регулярного кавалерийского полка одного с ним состава, что в сущности несправедливо – пришлось бы все же содержать постоянно на службе в мирное время:

248 эскадронов регулярной кавалерии

по 14 рядов во взводе                                                 9388500 руб.

62 резервных эскадронов, полагая по 1

на 4 действующих                                                       2450000 руб.

16 конных батарей мирного состава                          614500 руб.

Местные команды в области                                      85000 руб.

Итого                                                                           12538000 руб.

Вычитая из этого:

а) стоимость содержания в мирное время строевых частей Донского войска при настоящем порядке отбывания службы казаками - 2502500 руб.

б) начисленные выше, долженствующие поступить в казну доходы - 4210000 руб.

Получим нового ежегодного расхода для Государственного казначейства - 5825500 руб.

В вышеозначенные расчеты не включен войсковой капитал, который с освобождением Донского войска от лежащей на нем обязанности мог бы быть присоединен к общим государственным ресурсам. Взамен того, не приняты во внимание и единовременные затраты, которые казна принуждена была бы сделать на первоначальное сформирование тех регулярных кавалерийских частей, которые должны были бы заменить донские полки. Вводя в расчет и эти предметы получим:

Войсковом капитале к 1 января 1875 г. состояло:

Налицо                                                               202722 руб.

В Государственном банке и процентных

бумагах                                                              1098273 руб. 89 коп.

В оборотах и долгах                                          628618 руб. 98 коп.

Ожидается в уплату за Грушевско-Аксайскую

железную дорогу 2417000 руб. 5% металлическими

облигациями, что составит по существующему

курсу                                                                           2726690 руб.

Всего                                                                           4656304 руб. 87 коп.

Единовременные расходы казны на сформирование новых регулярных частей, взамен Донских, представляются в следующем виде:

Для 248 эскадронов, в составе 4-х

эскадронных полков                                                   14874000 руб.

Для 62 резервных эскадронов                                    4069999 руб.

Для 16 конных батарей, полагая, что орудия

и материальная артиллерийская часть были бы

переданы из Донских батарей                                    734000 руб.

Местные команды                                                       90000 руб.

Всего                                                                                     19767000 руб.

Вычитая из этого: а) сумму войскового капитала – 4656304 руб., б) сбережения в вещевом довольствии вновь сформированных частей, в 1 год по сформировании около 1000000 руб. Получится добавочного от казны расхода - 14110700 руб. Кроме того, необходимо принять во внимание и вероятные расходы при мобилизации войск. В Донском войске сверх вышеозначенных частей будет находиться резерв в 26 тыс. казаков, обязанных в случае войны явиться на службу с собственным снаряжением и на собственных лошадях. Для того же, чтобы мобилизовать 2/3 такого же числа запасной кавалерии, потребуется еще расход более 7 млн. руб.». Таким образом, составители объяснений со всей очевидностью доказывают, что лишив донских казаков привилегированного статуса и прировняв к разряду гражданского населения государство ничего не выиграет, а его расходы вырастут.

Тем не менее, данные, приведенные в объяснениях, не могут быть признаны абсолютными и исчерпывающими. Приходится на веру принимать сумму стоимости содержания в мирное время строевых частей Донского войска в 2502500 руб. (напомним, что у Н.И. Краснова она исчисляется в 5853602 руб. 10 коп.). Совершенно непонятно, на основании каких расчетов была выведена эта цифра. Не учитывается, что она могла стать гораздо выше с переходом Донского войска на новый порядок службы с ведением Устава о воинской повинности (1874), наконец, составители объяснений, справедливо учитывая ситуацию военного времени и мобилизации, игнорируют в расчетах возможные затраты на мобилизацию всего Донского войска, ограничиваясь аналогичными данными по регулярным частям. Кажется также заниженной планируемая сумма доходов от сборов и пошлин с населения и земли. Она вычислена по имеющимся ценам к моменту написания объяснений, т.е. очевидное ее увеличение в перспективе, связанное с новыми возможностями для экономического развития казачьих хозяйств уже необремененных тяжелой службой, естественным притоком иногородних, развитием арендных отношений на свободных войсковых землях не берется во внимание.

Однако для МВД представленные объяснения показались убедительными. Более того, и для Военного министерства они стали весьма знаковым явлением, своеобразной вехой. С сер. 1870-х гг., после проведенных военных реформ на Дону, все «эксперименты» Главного управления казачьих войск по внедрению элементов гражданственности на казачьих территориях приостанавливаются, и все большее внимание уделяется качеству военной подготовки казаков. Опубликование же объяснений в вышеупомянутой книге М. Хорошхина (влиятельного чиновника, члена статистического отделения Главного управления, будущего Забайкальского военного губернатора и атамана забайкальского казачьего войска) в контексте доказательств неисчерпанности боевого потенциала казачьих войск при сохранении их status quo, косвенно свидетельствуют об определенном влиянии фактических материалов, имеющихся в объяснениях, на изменение курса Военного министерства в отношении казачества с 1880-х годов по нач. XX века.

Таким образом, авторы рассмотренных нами документов демонстрируют разные подходы к расчетам стоимости донского казачества для Российской империи и, соответственно, разные результаты этих расчетов. К сожалению, содержание документов и имеющиеся в них выводы оставляют больше вопросов, чем ответов. Применительно к этой ситуации лучше всего подходят, на наш взгляд, слова трех британских специалистов в области использования количественных методов в истории: «Статистические манипуляции позволяют лишь пересистематизировать данные; они не могут, за исключением самого элементарного уровня, дать ответы на общие вопросы, а их значение с точки зрения интересующих историков проблем интерпретации – задача не арифметики, а логики и дара убеждения»[10]. Насколько логичны и убедительны оказались Н.И. Краснов и неизвестные составители объяснений, судить читателям, однако профессиональным историкам среди них этого вряд ли будет достаточно.