использование материалов разрешено только со ссылкой на ресурс cossackdom.com

Влияние украинских советских историков на формирование идеологических концептов

(на примере деятельности В. Голобуцкого)

(опубликовано на укр. языке: Юсов С. Вплив українських радянських істориків на формування ідеологічних концептів (на прикладі діяльності В. Голобуцького) // Еліти і цивілізаційні процеси формування націй: В 2-х тт. – Т. 1. – К.: ТОВ УВПК „ЕксОб”, 2006. – С. 475-485; на русск. языке: Юсов С.Л. Влияние украинских советских историков на формирование идеологических концептов (на примере деятельности В. А. Голобуцкого) // Историк в меняющемся пространстве российской культуры. – Челябинск: Издательство Челябинского государственного университета, 2006. – С. 241-248).

В советскую эпоху украинской истории важное место при формировании идеологических концептов занимали представители научной интеллигенции, прежде всего, – историки. Очевидно, что это преподносило ученых, как минимум на уровень ведущей интеллектуальной прослойки общества. По этому поводу украинско-канадский исследователь С. Екельчик очень четко отмечает (приносим свои извинения перед читателем за вынужденное использование столь обширного цитирования, однако его размышления весьма удачны и поданы в концентрированном виде):

«Партийная и советская бюрократия, а также деятели науки и культуры советской Украины вместе занимались толкованием грозных, но весьма неопределенных сигналов, поступающих из Кремля, становились основными действующими лицами, офрмляющими историческое воображение сталинской эпохи в республике. Именно в процессе их взаимодействия с Москвой… рождалась официальная политика по отношению к национальному сознанию нерусских народов и их культурного наследия»[1].

Указанные тезисы С. Екельчика можно проиллюстрировать на примере деятельности многих представителей Института истории Украины АН УССР (далее – ИИУ), в частности – И. Бойко, В. Голобуцкого, К. Гуслистого, Н. Петровского, М. Рубача, Ф. Шевченко и других. В данной статье рассмотрим только некоторые эпизоды из деятельности В. Голобуцкого – видного специалиста по козаковедческой[*] проблематики и социально-экономической истории Украины. При помощи приведенного ниже материала только контурно наметим круг вопросов из области проблем взаимодействия научной интеллигенции с идеологическими структурами советской системы. На самом деле эту тему, пожалуй, следует отнести к одной из наиболее основных и актуальных, поскольку в ее переплетении можно усмотреть узловые константы советского историописания. Именно учет антропогенного фактора при воссоздании специфики определенного отрезка историографического / исторического процесса дает современному исследователю новые поисковые ниши, одновременно умножая вероятность получить ответ, который надлежащим образом будет кореллироваться с реалиями того времени.

Заметим, что научная биография В. Голобуцкого, как и его научное наследие, – до настоящего времени остаются недостаточно изученными. Собственно с темой, избранной для данной статьи, в некоторой степени соотносятся работы украинских исследователей в диаспоре[2]. Также близкой к сюжетной канве является студия автора этих строк, посвященная интеллектуальной деятельности В. Голобуцкого в течение 1950-х гг., в частности – научным контактам с московским историком Н. Рубинштейном[3]. Для освещения темы основной источниковой базой стали архивные материалы. По разным архивохранилищам сохранилось несколько личных дел историка[4] и некоторые другие документальные материалы (например, в Научном архиве Института истории Украины НАН Украины, [в примечаниях к данной публикации использовано аббревиатурное сокращение НА ИИУ] – помещено немалое количество дел, где можно отыскать разностороннею информацию о научной деятельности В. Голобуцкого; в частности – приказы по Институту, рецензии ученого, стенограммы заседаний Ученого совета ИИУ, на которых выступал историк и т. п.). Рассматриваемый на страницах данной статьи период – это конец 1940-х – первая половина 1960-х гг. –  в основном и приходится на время работы В. Голобуцкого в ИИУ.

Вначале кратко напомним как В. Голобуцкий оказался в Украине и в ИИУ, поскольку с середины 1920-х гг. он проживал в РСФСР, и среди прочего с 1943 г. жил и работал в Казани (РФ)[5]. В. Голобуцкий переезжает с Казани в Украину (в Черновцы) через некоторое время после защиты докторской диссертации. С лета 1947 г. он уже работает в Черновицком университете[6]. В июле 1947 г. историк устраивается по совместительству в ИИУ на должность старшего научного сотрудника отдела истории народов СССР и всемирной истории на основании рекомендации бюро Отделения общественных наук АН УССР[7]. В Черновцах В. Голобуцкий работал в должности заведующего кафедрой истории СССР[8] и некоторое время деканом исторического факультета[9].

Необходимо напомнить, что 1947 г. – был финальным годом очередного «погрома» украинской исторической науки, когда по инициативе Первого секретаря ЦК КП(б)У Л. Кагановича было инспирировано партийное постановление «О политических ошибках и неудовлетворительной работе Института истории Украины Академии наук УССР»[10]. Партийные идеологи обвиняли коллектив ИИУ в том, что они придерживаются основных положений исторической схемы М. Грушевского[11]. В конце этого года был освобожден с занимаемой должности директора ИИУ Н. Петровского[12], который тепло встретил «казанского» историка и всегда просил В. Голобуцкого переехать с Черновцов в Киев[13]. Возможно, именно по этим причинам В. Голобуцкий переждал в провинции до лета 1949 г., покамест репрессии против украинских историков пошли на убыль.

Уже в период пребывания в Черновцах В. Голобуцкий выступил и с двумя публикациями в областной газете, посвященными важным в идеологическом плане юбилейным датам[14]. Первый из юбилеев – 300-летие начала Освободительной войны украинского народа середины ХVІІ ст. – подтолкнул партийное руководство УССР вторично (после 1944 г.[15]) выступить с инициативой обширного празднования собственно не так самого факта начала войны, как последующего присоединения Украины к России. В этом контексте ЦК КП(б)У рекомендовал всячески популяризировать указанные события среди населения, в том числе, это должны были делать историки посредством лекций, докладов, газетных статей и т. п.[16]. Вероятно и В. Голобуцкий написал статью на сходную тему не по собственной инициативе, а по поручению черновицкого обкома партии. Второй очерк ученого, опубликованный на полосах «Советской Буковины» 1949 г., также посвящался символическому историческому событию в украинско-российских отношениях; событию, которому партийное руководство придавало выразительной идеологической окраски – 240-летию Полтавской битвы.

В 1949 г., когда пошло несколько на убыль идеологическое давление против украинских историков в связи с их обвинениями в приверженности основным положениям «схемы» М. Грушевского, новое руководство ИИУ стало снова настойчиво приглашать В. Голобуцкого в Киев, где в академической институции чувствовалась острая потребность в научных кадрах. Ведь здесь, скажем, если не учитывать член-корреспондента АН УССР Н. Петровского, было всего лишь два доктора исторических наук – М. Рубач и А. Введенский; первый из них занимался исследованиями по истории Украины советского периода, а второй был специалистом по истории России. Как вспоминает В. Голобуцкий, ему было тяжело разрывать с высшей школой, однако архив Запорожской Сечи, который и находился в Киеве, был очень большим и требовались отнюдь не периодические наезды, а систематическая кропотливая работа в нем[17]. Не без колебаний ученый все таки склонился к выбору – в пользу научной работы, и в июне 1949 г. был назначен на должность заведующего отделом истории народов СССР ИИУ[18], а осенью того же года переехал с семьей в Киев, продолжая, вместе с тем, читать лекции в ЧГУ[19].

Период научной работы в академическом историческом институте (1949 – 1961 гг.) стал наиболее плодотворным в интеллектуальной биографии ученого. Большая часть этих лет совпала с эпохой правления Н. Хрущова, которая привнесла определенную «оттепель» после сталинской тоталитарной «зимы». Это отложило свой отпечаток, скажем, в смягченном отношении со стороны партийной верхушки к проявлениям украинского национального сознания в сфере научного творчества (особенно – после ХХ съезда КПСС). Указанная либерализация открыла возможности для публикации трех фундаментальных монографий В. Голобуцкого, посвященных раскрытию проблемных вопросов истории казачества[20] и монографии, которая освещала дипломатию, прежде всего – руководителей запорожского козацтва времен Национально-освободительной войны украинского народа серединыХVІІ в.[21] Вначале 1960-х гг. вышел также популярный сборник рассказов по истории запорожского козачества для школьников[22].

Вообще в ИИУ (в 1953 г. институт был реструктуризирован в Институт истории[23]) В. Голобуцкий принимал активное участие в различных формах научной и популяризаторской деятельности этого учреждения. Кроме выполнения плановых научно-исследовательских заданий, ученый выступает с докладами на Ученом совете ИИУ и на отделах[24], приобщается к функционированию экзаменационной комиссии по приему экзаменов у вступающих в аспирантуру[25], постоянно выступает оппонентом на защитах диссертаций[26], готовит как научный руководитель аспирантов к защите[27], выступает инициатором проведения методических семинаров[28], выступает с научно-популярными лекциями в разного рода учреждениях и организациях как в столице УССР, так и в других городах, консультирует по различным вопросам истории не только отдельных людей, но включая и организации[29] и т. п. Например, в 1950 г. он выступил на Ученом совете с важным докладом «Социально-экономическая дифференциация запорожского козачества в ХVІІІ в.», построенном на архивных источниках и поданном в контексте авторских исследований Новой Сечи[30]. Заметим, что указанная тема названа среди перспективных исторических исследовательских проблем на будущее для научных сотрудников ИИУ в выступлении К. Гуслистого во время совещания историков при ЦК КП(б)У в апреле 1947 г.[31]

В 1950 г. В. Голобуцкий занял активную позицию относительно сохранности объектов национальной памяти. Он был одним из главных подписантов письма в редакцию газеты «Советская Украина». В этом послании речь шла о крайне запущенном состоянии могилы писателя М. Коцюбинского в Чернигове. От властей требовалось незамедлительно провести мероприятия по упорядочению могилы. Партийная верхушка признала тревогу общественности (прежде всего – научной интеллигенции) аргументированной. Секретарь по идеологии ЦК КПУ И. Назаренко поручил местным властям в Чернигове не только обустроить подобающим образом могилу, но и воздвигнуть на ней памятник, а также провести реставрационные работы в мемориальном музе писателя[32]. В. Голобуцкий также принимал участие в мероприятиях одной из последних идеологических кампаний сталинской эпохи, связанной с воплощением в гуманитарные отрасли науки сталинского учения о языке, которое пришло на смену марризму. Замечания «вождя народов» по поводу работ корифея яфетидологии Н. Мара, в частности касались вопросов этнонациогенеза. Поэтому новые сталинские постулаты спровоцировали в советской науке, прежде всего – исторической, актуализацию проблематики происхождения народов[33]. Академическая наука, в том числе и украинская, вынуждена была руководствоваться новыми постулатами вождя. Одним из мероприятий в этом контексте стало проведение научной конференции (а, точнее – расширенного заседания Ученого совета) в ИИУ по теме «Происхождение украинской народности в свете работ тов. Сталина „Марксизм и вопросы языковедения”»[34]. Хорошие знание и эрудированность В. Голобуцкого в области древнерусской истории сделали выступление ученого одним из наиболее квалифицированных среди докладов историков[35]. Ученый поддержал концепцию по поводу существования этнической общности восточных славян в эпоху Киевской Руси, однако вместе с тем, высказал сомнение относительно монолитности так называемой древнерусской народности[36].

Начиная с 1950 г. ИИУ подключился к подготовке научного обеспечения советской версии присоединения Украины к России в связи с приближающейся в 1954 г. круглой даты[37]. Эта работа включала в себя подготовку научно-исследовательских и научно-популярных работ, сборников археографического характера и т. п., а также разнообразных мероприятий научно-общественного значения. В Институте была запланирована в связи с этим новая исследовательская проблема под названием «Вековечная дружба российского и украинского народов», которая изначально называлась несколько иначе – «Исторические связи российского и украинского народов. Присоединение Украины к России и его историческое значение»[38]. В 1950 г. при ИИУ была создана межведомственная комиссия по научной подготовке чествования 300-летия присоединения Украины к России. Возглавить комиссию пришлось именно В. Голобуцкому[39].

Одним из направлений работы названной комиссии являлась координация подготовки археографического трехтомного (вначале планировалось четыре тома) сборника документов и материалов «300-летие присоединения Украины к России». Возглавить научный коллектив названного издания поручили тоже В. Голобуцкому[40]. Одновременно первоначально на него же возлагались обязательства составителя и редактора третьего тома[41], но в следующем году в связи с тем, что ученый приобщился к подготовке «Истории Киева», а также в силу иных причин (иногда и чисто субъективного характера) научный коллектив возглавил Ф. Шевченко. Однако, В. Голобуцкий назначается научным консультантом сборника[42].

Ученый одним из первых среди научных сотрудников Института истории опубликовал в 1953 г. научно-популярную брошюру, приуроченную к 300-й годовщине «воссоединения»[43]. Это была первая книга козаковеда. В этом же году была реально подготовленная к печати монография, посвященная дипломатической подготовке Переяславской рады[44], однако по ряду причин она вышла только в 1962 г. В год юбилея Переяславской рады у В. Голобуцкого среди украинских гуманитариев опубликовано, пожалуй, максимальное количество научных и научно-популярных работ, посвященных событию присоединения Украины к России[45].

Многолетние углубленные занятия В. Голобуцкого проблемами социально-экономической истории Украины и России, накопленный эмпирический материал и приобретенный теоретический опыт сделали возможным приобщение ученого к научной дискуссии по поводу генезиса капитализма в Российской империи. Указанная проблематика являлась составной частью формационной модели, которую было внедрено в советское историописание. Названная модель, как известно, представляла собой один из главных фундаментов глобальной мировоззренческой доктрины; учения, предложенного обществу коммунистической идеологией. Второй этап названной дискуссии (первый состоялся в конце 1940-х – вначале 1950-х гг.).[46]) открыла на страницах журнала «Вопросы истории» академик М. Нечкина. Научный диспут продолжался с конца 1950-х – до начала 1960-х гг. В 1959 г. В. Голобуцкий опубликовал в упомянутом журнале статью «О начале „насходящей” стадии феодальной формации», в которой грамотно полемизировал с авторитетными знатоками темы, такими как М. Нечкина, М. Дружынин, Л. Черепнин, А. Сахаров, В. Яцунский и др.[47] Украинский историк отстаивал мысль о том, что «нисходящая» стадия феодальной формации начинается на землях Восточной Европы, в частности в Украине с ХVI – ХVIІ ст.[48] Из числа украинских историков на страницах академического московского – союзного уровня ! – журнального издания по этим вопросам выступил только В. Голобуцкий.

Хрущовская «оттепель» и времена правления в УССР первого секретаря ЦК КПУ П. Шелеста, известного своим «украинофильством», вызвали оживление гражданской активности украинской интеллигенции. Одним из проявлений гражданской активности украинских историков стало краеведческое движение и историко-памятникоохранное движение. К этому движению присоединился и В. Голобуцкий. Переживания ученого по поводу сохранения в памяти народа известных событий отечественной истории воплотилось в инициативу, изложенную в докладной записке на имя заместителя Председателя совета Министров Украины П. Тронько, о необходимости увековечения страниц истории украинского казачества. В документе (датирован 24 ноябрем 1964 г.), в частности речь шла о том, что уже «пришло время прибегнуть к более масштабным мероприятиям для увековечения славных подвигов запорожских казаков путем сооружения ряда монументов, создания панорамы, кинофильмов, издания памятников запорожского эпоса, художественных альбомов, почтовых открыток и знаков, научных и научно-популярных работ»[49]. Ученый предлагал во многих городах и местностях Украины, связанных с запорожскими казаками и Сечами воздвигнуть в их честь монументы; открыть специальные отделы в ряде краеведческих музеев, посвященные запорожскому казачеству, поставить на о. Томакивка обелиск в честь Сечи (В. Голобуцкий тогда не считал, что первая Сечь размещалась на о. Хортица) м подобный обелиск возле могилы Ивана Сирка, а самому предводителю казаков поставить памятник; в г. Киеве соорудить художественную панораму или картинную галерею и переименовать одну из лучших площадей или же улиц в честь Запорожской Сечи и т. п.[50] Предполагаем, что в связи с 400-летием основания Сечи, ученый пишет по заказу редакции профессионального журнала «Вопросы истории» большую статью о Запорожской Сечи объемом более трех печатных листов[51].

Рассмотренные отдельные эпизоды из научной и общественной деятельности В. Голобуцкого свидетельствуют о значительном влиянии научной интеллигенции, в частнлости историков на формирование идеологических доктрин, а также и самой компартийной политики в идеологической сфере. Эта политика иногда (именно во взаимодействии партийной номенклатуры с интеллигенцией) шла навстречу национальным чаяниям украинского общества. Иначе говоря, собственно интерпретация идеологических констант советской системы зависела зачастую от личной позиции авторитетных представителей интеллигенции.